В двенадцатой части этой статьи мы продолжаем знакомство с Махабхаратой, осмысливая её Древние Славяно-Арийские образы. Перед началом чтения 12-й части этой статьи советую прочитать сначала её предыдущие части:
Разъяснение древних Славяно-Арийских образов.
Разъяснение образов, встречающихся в этой главе, даётся не в алфавитном порядке, а для удобства усвоения их смысла – в порядке их появления в тексте стихов.
Карна. В соответствии с Симфоническим Санскритско-Русским Толковым Словарём Махабхараты академика Б.Л. Смирнова (в дальнейшем, для краткости – ССРТСМ) перевод таков: Karna — «ухо», «чуткий», имя старшего сына Кунти, рождённого ею до брака с Панду от Бога Солнца – Сурьи. Родившегося сына Кунти оставила. Его подобрал возничий (сута). Жена возничего Радха вскормила и воспитала ребёнка, поэтому он стал называться «сыном Радхи», Радхея. Карна не знал о своём происхождении и был горячим сторонником Дурьотханы. Обладая сверхъестественной силой, Карна был опасным противником, поэтому Кунти, желая спасти жизнь других сыновей, незадолго до решающей битвы, открывает Карне тайну его рождения и предлагает стать на сторону своих братьев, но Карна резко отказывает матери, говоря, что раз она его покинула младенцем, то он ей уже не сын.
Рассмотрим образное значение имени Карна: К – Ка (союз, единение), Ар – Земля, Н – Ны (наш), А – Асъ (Азъ – Богочеловек). Совместив образы воедино, получим: «Наш Богочеловек, единый с Матерью-Землёй». Чтобы лучше понять, причём тут «ухо» и «чуткий», надо пояснить, что собственное имя Кунти – Притха. Это укороченное имя Притхиви – Матери Сырой Земли. Карна с детства, не зная, что Притха его настоящая мать, почитал её, как Богиню, был очень чуток к ней и всегда слушал её высказывания, как речи Богини.
Кунтибходжа. В соответствии с ССРТСМ: Kuntibhoja - «Кормилец Кунти»; имя раджи, приёмного отца Кунти (Притхи), матери трёх старших Пандавов. Кунти — название страны. По толкованию БПС, имя Кунтибходжа следует понимать не как «кормилец дочери Кунти», но как «раджа – защитник и кормилец стран Кунти и Бходжа». Кунтибходжа — брат Друпады, отца Драупади, общей жены Пандавов.
Образное значение имени Кунтибходжа таково: Это составное имя от названий стран Кунти и Бходжа, т.е. «Царь стран Кунти и Бходжа».
Ватапи. В соответствии с ССРТСМ: Vаtаpi – «Вихрь»; имя демона. Он превращал своего брата в козла и давал есть браминам, а тот вырывался из их живота, разрывая внутренности. В наказанье мудрец Агастья съел Ватапи в образе козла и переварил его, не дав вырваться наружу.
Рассмотрим образное значение имени Ватапи: В – Веды, А – отрицание, Тап – Тапас (Духовный Подвиг), И – Истина. Совмещённый образ таков: «Отрицатель Вед, Истины и Духовных Подвигов», т.е. разрушитель всего Духовного, подобно тому, как вихрь – разрушитель всего материального.
Агастъя. В соответствии с ССРТСМ: Аgastya – имя Ведического риши, главы южных отшельников, обитавшего на горе Кунджара, Учителя и советника Рамы.
Образное значение имени Агастъя таково: А – Асъ (Азъ – Богочеловек), Га – Путь, С – Сие (это), Т – Твердо, Ъ – Утверждение, Я – местоимение. Совместив образы воедино, получим: «Я – тот Богочеловек, который утверждает Путь к Богу».
Васудэв. В соответствии с ССРТСМ: Vаsudeva – «Васу-Бог»; имя царя из рода Вришни, отца Кришны.
Рассмотрим образное значение имени Васудэв: В – Веды, Ас – Асъ (Азъ – Богочеловек), У – Устой, Дэв – Див, Бог мира Слави, полностью взрастивший своё Дивье тело. Совмещённый образ таков: «Бог мира Слави, Ведающий Устои».
Чъявана. В соответствии с ССРТСМ: Cyavana – «Потрясающий»; имя Жреца.
Образное значение имени Чъявана таково: Ч – Че (Чи – Сила Жизни), Ява – мир Яви, Н – Ны (наш), А – Асъ (Азъ – Богочеловек). Совместив образы воедино, получим: «Наш Богочеловек, воплощающий Силу Жизни в мире Яви».
Суканья. В соответствии с ССРТСМ: Sukanyа – хорошая девушка; собственное имя жены Чъяваны.
Рассмотрим образное значение имени Суканья: С – Се (Сие – это), У – Устой, Ка – союз, единение, Н – Ны (наша), Ь – Ерь (Cотворённое, созданное, существующее, Природное), Я – местоимение. Совмещённый образ таков: «Я та, которая соединяет Природный порядок и Устои людей».
О ВЕЛИКОМ ВИТЯЗЕ КАРНЕ.
На стороне кауравов сражался великий Витязь Карна, считавшийся сыном возничего. Однажды Кунти открыла ему, что он её сын, рождённый ею от Сурьи, Бога Солнца, и что он должен помогать пандавам, так как они его братья. Но Карна не захотел покинуть своего покровителя Дурьотхану и только пообещал матери, что в грядущих битвах он пощадит всех пандавов, кроме Арджуны, — чтобы люди не подумали, что он, Карна, испугался этого прославленного, непобедимого Витязя.
Тайна рождения Карны раскрывается в «Сказании о чудесных серьгах и панцире».
СКАЗАНИЕ О ЧУДЕСНЫХ СЕРЬГАХ И ПАНЦИРЕ.
Араньяка Парва (Книга третья, «Лесная»), Главы 284-294.
БОГ СОЛНЦА ЯВЛЯЕТСЯ КАРНЕ В ОБЛИКЕ СВЕТОГО СТАРЦА.
…Двенадцать исполнилось лет, как расстались
Пандавы с Отчизной, в изгнанье скитались.
Вот Индра решил: у Карны он попросит
Те серьги, которые Праведник носит.
Как только Бог Солнца проведал об этом,
Явился к Карне Обладающий Светом,
А Витязь, чьи серьги и панцирь блестели,
Могучий, в то время лежал на постели.
Сверкающий Сурья, в заботливом бденье,
Предстал перед сыном в ночном сновиденье,
Но в облике Старца Светого. Красою
Духовною — каждой светился чертою.
Войдя, Он склонился к его изголовью.
Чтоб сыну помочь, он промолвил с Любовью:
«О Веры защитник и Правды основа,
Возлюбленный сын, ты прими моё слово!
Заботясь о детях Панду, за серьгами
Придёт к тебе Индра, сверкая глазами.
Он знает, что людям ты благо приносишь, —
Всегда отдаёшь, ничего ты не просишь,
Что Старца ты встретить не можешь отказом:
Ты всё, что имеешь, отдашь ему разом!
Как Старец появится Индра гремящий,
Чтоб выпросить серьги и панцирь блестящий.
Ты должен быть ласков, почтителен с Богом,
Однако же, под благовидным предлогом,
Другие вручи Громовержцу даренья,
Но только не серьги, о, полный смиренья!
Все доводы ты приведи без пристрастья,
Дай женщин ему, ожерелья, запястья,
Но только не серьги: мне силы убавишь,
И сам ты умрёшь, если серьги подаришь!
Владея серьгами и в панцирь одетый,
От вражеских стрел не погибнешь нигде ты.
Из Амриты серьги и панцирь возникли:
Храни их, чтоб годы твои не поникли».
Карна: «Кто ты, Светлый, как Старец одетый,
Явивший мне дружбу, дающий советы»?
А Сурья: «Я тот, кто лучами владеет,
О благе твоём наивысшем радеет».
Карна: «Благо есть уже в том, что с речами
Благими пришёл ты, богатый лучами.
Молю я Тебя, чьи реченья — отрада:
Меня отвращать от Обета не надо.
Обет мой таков: отдаю, что имею, —
Для Старцев Светых – ничего не жалею!
И если, чтоб были довольны пандавы,
Придёт ко мне Индра, как «Старец» лукавый, —
Отдам Ему серьги и панцирь отменный,
Да слава не меркнет моя во Вселенной.
Со славою смерть, гибель в битве неравной —
Стократно достойнее жизни безславной!
Я серьги и панцирь — сей дар небывалый —
Отдам Сокрушителю Вритры и Балы,
Защитнику братьев-пандавов. И прав я:
Мне слава нужна, Бог – добьётся безславья!
Со славой достигну я выси Небесной,
Кто славы лишён, — поглощается бездной.
Безславье в живом убивает живое,
А слава даёт нам рожденье второе.
О славе людской, — о блистаньем высокий, —
Создатель сложил эти древние строки:
«Здесь, в мире земном, слава — жизни продленье,
А в мире ином слава — к свету стремленье».
Обет исполняя достойный и правый,
Я серьги и панцирь отдам ради славы,
А если я в битве погибну кровавой,
То, с жизнью расставшись, останусь со славой.
Детей, стариков и Жрецов ограждая,
Щажу оробевших в сраженье всегда я,
Тем самым я славы достигну по праву:
Ведь жизнью готов заплатить я за славу.
Поэтому, Индре явлю свою милость,
Чтоб слава моя в трёх мирах утвердилась»!
А Сурья: «Карна, мощнорукий и смелый,
Ни детям, ни жёнам дурное не делай.
Прославиться люди хотят во Вселенной,
При этом не жертвуя жизнью безценной.
А ты? Платой жизни за славу ты платишь,
Однако, и славу и жизнь ты утратишь!
Живое живёт для живого на свете, —
И мать, и отец, и супруга, и дети.
Для жизни нужна властелинам отвага,
Лишь в жизни, о бык средь людей, наше благо!
Живые нуждаются в славе с хвалою, —
Что делать со славою ставшим золою?
Услышат ли мёртвые голос хвалебный?
Ужели усопшим гирлянды потребны?
Я знаю, ты предан мне, муж крепкостанный,
Поэтому, стал я твоею охраной,
Но если пришёл я, тебе помогая, —
Причина для этого есть и другая.
Во мне она скрыта, и что ни твори ты,
А тайны безсмертных – от смертных сокрыты.
Поэтому, я умолкаю. Однако,
Со временем тайну исторгну из мрака.
Я вновь говорю, отправляясь в дорогу:
Серёг не давай громоносному Богу!
Серьгами блистаешь ты, Витязь суровый,
Как месяц в созвездии Вишакхи новый.
Не мёртвому слава нужна, а живому:
Серёг не давай Сопричастному Грому!
Придёт к тебе Бог с громовою стрелою, —
Встречай его лестью, почтеньем, хвалою,
Дай всё, украшая учтивостью речи, —
Но только не серьги, не серьги при встрече!
Пойми: совладаешь с любыми врагами,
Пока обладаешь такими серьгами.
Пусть Индра для Арджуны станет стрелою, —
Не справится Арджуна грозный с тобою.
Тогда только Арджуну в прах ты повергнешь,
Когда домогательства Индры отвергнешь».
Карна: «Я привержен Тебе, Всеблагому,
О Жарколучистый, — тебе, не другому!
Дороже Ты мне, чем сыны и супруга,
Чем сам я, чем родича близость и друга!
А к преданным люди с великой душою
Относятся с лаской, с Любовью большою.
Вот Истина: к прочим Богам равнодушен,
Тебе лишь я предан, тебе лишь послушен!
Но, снова и снова склонясь пред Тобою,
К Тебе обращаюсь, о Светлый, с мольбою:
Не смерти страшусь, а боюсь я обмана,
А смерть ради жизни Жреца мне желанна.
А если сказал ты об
Арджуне слово,
То горя не должен ты знать никакого:
Ты видишь, как славно мечом я владею, —
Врага без серёг победить я сумею!
Обету позволь же мне следовать строго:
Отказом не встречу могучего Бога».
«Коль серьги, — сказал Обладающий Светом, —
Отдашь, то условье поставишь при этом:
«Вручи мне Копьё, чтоб враги оробели,
Копьё, что без промаха движется к цели,
Тогда-то, о, Тысячи Жертв Приносящий,
Я дам Тебе серьги и панцирь блестящий»!
Есть в этом условье надежда и разум:
Копьём, что подарено Тысячеглазым,
Врагов сокрушишь, проявляя геройство.
Известно Копья драгоценное свойство:
К бойцу не вернётся обратно, доколе
Всех недругов не уничтожит на поле»!
Сказав, Он сокрылся, великолучистый,
А утром, пред Солнцем, с молитвою чистой
Склонившись, с Любовью и Верой во взоре,
Поведал Карна о ночном разговоре.
И Бог, что всегда лучезарен и светел, —
«Воистину так», — улыбаясь, ответил.
Узнав, что в словах о Копье нет обмана,
Стал думать Карна о Копье постоянно,
Стал думать о встрече с Царём над Богами,
Хотя и пришлось бы расстаться с серьгами…
Но тайну какую, одетый лазурью,
Сокрыл от Карны Озаряющий Сурья?
Да скажет Мудрец: этот панцирь — откуда?
Откуда те серьги, таящие чудо?
И что утаил Обладающий Светом?
Правдивую повесть расскажем об этом.
ВЕДУН ДАРИТ ЦАРЕВНЕ КУНТИ ЗАКЛИНАНИЕ.
К Царю Кунтибходже явился когда-то
Высокого роста, прямой, бородатый,
Ведун с заплетённой косою суровый,
Могучий сложением, жёлто-медовый,
Готовый на подвиг, исполненный рвенья,
Со взором, в котором — Огонь Откровенья.
«О добрый, — сказал сей источник сиянья, —
В жилище твоём я прошу подаянья.
И если и ты, и твои домочадцы
Меня не принудят страдать, огорчаться,
И если тебе это будет угодно,
То стану я жить у тебя, благородный.
Когда пожелаю, уйду и приду я.
Тогда лишь покину тебя, негодуя,
Когда уличу вас в дурном поведенье, —
И ложе моё оскорбят и сиденье».
А Царь: «Твой приход, о, безгрешный, прекрасен,
О, Жрец, я на большее даже согласен!
Есть дочь у меня, что горда, и стыдлива,
И благочестива, и трудолюбива.
Зовут её Кунти. Кротка, добронравна,
Тебе она будет служить преисправно».
Почтив Ведуна, Царь со словом наказа
Направился к дочери огромноглазой:
«О, милая! Светел душой, как Денница,
Решил в нашем доме Светой поселиться.
Я верю: служить ему будешь любовно,
Что скажет, исполнишь ты безпрекословно.
Светому служением – сердце очисти,
И что ни попросит — отдай без корысти,
Ведь жизнь Ведуна — это блеск безпримерный,
И подвиг безмерный и славный и верный.
Ватапи, что славился демонской властью,
Разгневал своим поведеньем Агастью:
К Жрецам непочтителен был он, — за это
Его уничтожил блюститель Обета.
Когда б Ведунов не звучали молвленья,
Сокрылось бы Солнце от нашего зренья.
Отраду, Светому служа, обретаешь.
Я знаю, ты с детства почтенье питаешь
К Жрецам и родителям, к близким и слугам
И к каждому, кто нам приходится другом.
Все в городе нашем довольны тобою.
Ты ласкова даже с безправным слугою.
О дочь, за тебя моё сердце спокойно,
Великому гостю служить ты достойна.
Ты, Кунти, мне дочерью стала приёмной,
Отец тебя отдал с Любовью огромной.
«Она, — он сказал мне, — сестра Васудэвы,
Померкли пред ней наилучшие девы».
Ты, в доме рождённая славном и знатном,
Мне стала сокровищем, сердцу приятным.
Как лотос из озера в озеро снова,
В мой дом перешла ты из дома родного.
Средь девушек низкорождённых, не строго
Воспитанных в доме, — испорченных много.
А ты унаследовала и величье
Властителей, и послушанье девичье.
Поэтому, ты безо всякой гордыни
Служи Ведуну многомудрому ныне,
Ведь если рассердится Дваждырождённый , —
Погибнет мой род, на костёр осуждённый»!
Царевна: «О, Индра среди властелинов!
Служить ему буду, гордыню отринув!
Я счастье и благо найду, молодая,
Жрецу угождая, тебя почитая.
Придёт ли он рано, вернётся ли поздно, —
Я сделаю так, чтоб не гневался грозно.
Жрецу по душе мне придётся служенье:
В подобном служенье — мое возвышенье.
Ведун будет мною почтительно встречен,
И будет уход за Светым безупречен.
На пользу тебе и на благо Светому
С усердьем начну хлопотать я по дому.
О, Царь, из-за Старца ты смуты не ведай:
Служенье ему завершится победой.
Виновных пред Старцами ждёт наказанье.
Ты вспомни, — беда угрожала Суканье:
Был Чъявана-Жрец погружён в созерцанье,
Тогда муравейник — высокое зданье —
Создать вкруг него муравьи попытались:
Глаза только видными в куче остались!
Царевна Суканья, увидев два ока,
В них палкою ткнула. Рассержен жестоко,
Хотел наказать её Дваждырожденный,
Но отдал отец Ведуну её в жёны…».
Приёмную дочь повелитель восславил
И мудрому Старцу он Кунти представил:
«Вот дочь моя, Светлый! Не надобно злиться
На девушку, если она провинится:
Великий судьбою – на старых и малых
Не сердится, если проступок узнал их.
Жрецом проявляется, мир утешая,
Большому проступку и кротость большая.
О Светлый Ведун, прояви снисхожденье,
Принять от неё соизволь угожденье».
Ответил согласием знающий Веды,
И Царь, осчастливленный ходом беседы,
Отвёл ему дом, что своей белизною
Соперничал с лебедем или с Луною,
И там, где Свещенное Пламя хранилось,
Дал пищу, сиденье и всякую милость.
Отбросив гордыню и леность, царевна
Служила Светому прилежно, безгневно, —
Ему, что покорен Обету, упорно,
Как Богу, служила, Обету покорна!
«Я утром приду», — говорит он порою,
А ночью придёт иль с вечерней зарёю,
Подвижнику девушка не прекословит, —
И воду, и пищу, и ложе готовит,
И что он ни сделает, — лучше и чище
Становятся ложе, сиденье, жилище.
Придя на рассвете иль ночью глубокой, —
Ни разу Ведун не услышал упрёка.
Нет пищи? «Подай!» — говорил он сурово,
А девушка с кротостью: «Пища готова»!
И с радостью хочет ему подчиниться,
Как дочь, как сестра, как его ученица.
Ведун был доволен её поведеньем,
Её обхожденьем, её угожденьем.
«Доволен ли Жрец?» — вопрошал каждодневно
Отец. — «О, весьма!» — отвечала царевна.
Предметом вним
ательнейшего ухода
Ведун был на всём протяжении года.
Сказал Он: «О, ты, с безупречным сложеньем!
Весьма я доволен твоим услуженьем.
Увидев добро, мы добра не забудем.
Дары назови, недоступные людям,
Чтоб тяжкий твой труд был достойно увенчан,
Чтоб стала ты самою славной из женщин».
А Кунти: «И Ты, и отец мой довольны,
И в этом — дары для меня, сердобольный».
Ведун: «Если дара не хочешь, то дать я
Могу тебе чудную силу Заклятья.
Какого захочешь ты вызовешь Бога,
Безсмертным приказывать сможешь ты строго,
И всё, что прикажешь, Заклятью подвластны,
Исполнят, — пусть даже с тобой не согласны».
Вторично она отказаться страшилась:
В проклятье могла обратиться немилость!
Ведун даровал ей слова Заклинанья
Из Вед – сокровенное тайное Знанье.
Затем, он сказал Кунтибходже: «Приёмной
Твоею доволен я дочерью скромной.
Я жил у тебя, наслаждаясь покоем.
Прощайте, я вам благодарен обоим».
Сказав, Он исчез, растворясь в отдаленье,
И Царь Кунтибходжа застыл в изумленье.
Другие части этой статьи:
