Махабхарата – величайший летописный памятник Культурного Наследия Древней Руси. Часть 37.
Всеславъ – соратник Родобожия.
В тридцать седьмой части этой статьи мы продолжаем знакомство с Махабхаратой, осмысливая её Древние Славяно-Арийские образы. Перед началом чтения 37-й части статьи советую прочитать сначала её предыдущие части:
Разъяснение древних Славяно-Арийских образов.
Разъяснение образов, встречающихся в этой главе, даётся не в алфавитном порядке, а для удобства усвоения их смысла – в порядке их появления в тексте стихов.
Свещенные Стихи: раньше Веды и Ведические Писания излагались в стихах.
Вирана: пахучая трава, из корней которой приготовляется прохладительный напиток.
СОЖЖЕНИЕ ЗМЕЙ.
Ади Парва, главы 3, 8-52.
ПОДВИЖНИК ДЖАРАТКАРУ И ЕГО ПРЕДКИ.
В то время скитался паломник и нищий,
Суровый Подвижник, умеренный в пище.
Томленья и страсти свои обуздал он,
Обет воздержанья давно соблюдал он.
Все дни проводил он в трудах покаянья,
И только добра совершал он деянья.
У Мудрого было огромное тело,
Но, предан ПОСТу и молитвам всецело,
Уменьшил он тело, большое вначале, —
За это его Джараткару прозвали:
Ты, «Джара» услышав, — скажи: уменьшенье,
А «Кару» — суровость, суровость в решенье.
В Обете суров, он удерживал семя.
Он с радостью нёс непомерное бремя.
Покажется тяжким — он бремя утроит,
Где вечер застигнет — там ложе устроит.
В болотах лежал, по оврагам, в ухабах,
Свой Подвиг свершал, непосильный для слабых,
В Свещенных Стихах обретал вдохновенье,
В Свещенных Местах совершал омовенье,
Ища совершенства, по свету скитался,
Одним только воздухом странник питался,
Он чахнул, сося только листики с ветки…
Однажды Подвижнику встретились Предки.
К Виране-траве прикреплённые, в яме 
Висели те Праотцы вниз головами.
От стебля одно волокно лишь осталось,
Которым спокойная крыса питалась.
Приблизившись к Праотцам с видом печальным,
Он молвил безпомощным, многострадальным:
«Вы держитесь только за слабый и рваный,
Изглоданный крысою стебель Вираны.
Сгрызёт его крыса, что сбудется с вами,
О, в яме висящие вниз головами?
Скажите мне: кто вы? Ответьте, как другу,
Какую могу оказать вам услугу?
Могу ли спасти вас от бедствий, от бездны?
Да будут молитвы мои вам полезны!
Чтоб вызволить вас — мне поверьте, как сыну, —
Отдам своих Подвигов треть, половину»!
Ответили Предки: «Подвижник блаженный,
Быть может, поступки твои совершенны,
Быть может, спасенье несчастным несёшь ты,
Но с помощью Подвигов нас не спасёшь ты,
На поприще этом и мы подвизались,
Но мы без потомства, увы, оказались,
Поэтому, горя познали мы жгучесть,
О Мудрый, чья блещет Великая Участь!
С тех пор, как над бездною адской повисли,
Утратили мы озарение мысли,
Тебя мы не можем узнать, но недаром
Скорбящим сочувствуешь с болью и жаром:
Достоин ты Славы, Любви, Почитанья
За то, что исполнился к нам состраданья.
Услышь угнетённых мученья и стоны,
Узнай же ты, кто мы, о Дваждырождённый!
Когда-то – Жрецы и Светые Скитальцы,
Ты видишь, мы жалкие ныне страдальцы.
Умеренны в пище, не ведая крова,
Мы строгий Обет соблюдали сурово,
Но так, как мы не дали миру потомства,
То с бездною адской свели мы знакомство.
Добро мы творили, забыв о досуге,
Не полностью наши иссякли заслуги,
Осталось у нас лишь одно волоконце,
Ещё не совсем нас покинуло Солнце,
Но стебель порвётся — мы рухнем в потёмки,
Затем, что от нас не родились потомки.
У нашего рода, что прежде был громок,
Есть, правда, единственный в мире потомок,
Мудрец Джараткару, Великий Подвижник,
Хранитель Преданий, отшельник и книжник.
Несчастный живёт, не питая желанья,
Усердно блюдёт он Обет воздержанья,
Не зная Любви, наслаждений взаимных,
Зато, разбираясь в молитвах и гимнах.
Великий Душою, бичует он тело, 
Духовным делам предаваясь всецело.
Хотя и огромны Светого заслуги,
У жалкого нет ни детей, ни супруги.
Он к подвигам, он к воздержанию жаден,
Поэтому, жребий Отцов безотраден.
В его голове — только глупые бредни,
Поэтому, он в нашем роде — последний.
А мы, из-за глупого родича, в яме
Повисли, унылые, вниз головами.
Быть может, ты встретишь его на дороге,
Тогда ты скажи ему: «Праведник строгий,
Отшельник, Мудрец, чьи достоинства редки!
На стебле Вираны висят твои Предки.
От стебля осталась им самая малость,
И ты — эта малость, что Предкам осталась.
Как можешь ты Предкам являть вероломство?
Супругу возьми, чтоб оставить потомство»!
На стебле Вираны висим, не виновны.
Тот стебель непрочный — наш ствол родословный.
Изгрызана крысой Вирана-растенье,
То — временем съедено всё поколенье.
Висим на одном волоконце до срока, — 
На сыне висим, что живёт одиноко.
А крыса, которую видишь ты в яме,
То — время, что властно от века над нами.
Оно Джараткару съедает неспешно,
А тот, возомнив, что живёт он безгрешно,
Гордясь, что Обет соблюдает сурово,
Идёт, отрешённый от горя людского.
Смотри, как безчувственен, как малодушен
Мудрец, что одним лишь Уставам послушен!
Нам Подвигов Мужа Светого не надо,
Не ими спасёмся от страшного ада!
О, путник, услышал ты наше стенанье.
Разрушено временем наше сознанье,
Мы терпим душевные муки, болезни,
Как грешники, мы устремляемся к бездне.
Но будет и правнук наш временем скошен,
Как Праотцы, в бездну мучения брошен.
Пойми ты, что Подвиги, жертв приношенье,
Преданий, молений светых изученье,
Твоё устремленье к делам превосходным —
Ничто, если ты оказался безплодным!
Тебе говорим, как надёжному другу:
Скажи Джараткару, чтоб взял он супругу,
Чтоб нам он помог, сострадания полон,
Чтоб с милой женой сыновей произвёл он»!
Сказал Джараткару в тоске безутешной:
«Я — сам Джараткару, я правнук ваш грешный.
Я делал дурное, умом недалёкий.
Меня вы подвергните каре жестокой»!
Воскликнули Праотцы: «Славой богатый,
Скажи, почему ты живёшь неженатый»?
Сказал Джараткару: «Я думал, о Деды,
Путём воздержанья добиться победы.
Грехов уменьшенье, суровость в решенье —
Вот имя моё, вот моё назначенье.
Не мне, у которого нет достоянья,
Жену содержать — и просить подаянья.
В Душе моей мысль утвердилась такая:
Невинности твёрдый Обет соблюдая,
Себя от греха наслажденья избавлю
И тело своё – в Небеса переправлю.
Но ваши увидел я тяжкие беды,
Теперь прекращу воздержанье, о, Деды.
Угодное вам совершу, без сомненья:
Женюсь я для вашего, Деды, спасенья.
Но знайте: для Подвигов трудных рождённый,
Возьму лишь одну соименницу в жёны.
Да будет мне имя её в утешенье:
Грехов уменьшенье, суровость в решенье.
Пускай мне дадут её как подаянье,
Я сам содержать её не в состоянье.
Как только найдётся такая девица,
Что лептою стать для меня согласится, —
Возьму её в жёны, но только такую,
И знайте: отвергну любую другую».
Промолвил он Праотцам твёрдое слово,
Простился, и начал он странствовать снова.
Не мог отыскать себе девушку в жёны
Затем, что состарился Дваждырождённый.
В отчаянье впал он от долгих блужданий.
Он в лес удалился для громких рыданий:
«О, вы, что недвижны, о, вы, что подвижны, 
И те, что сокрыты, уму непостижны,
И те, что увидели Солнце впервые, —
Услышьте мой голос, о твари живые!
Я — бедный отшельник, суровый в Обете,
Скитаясь, давно пребываю на свете.
Себе воздержанье избрал я оплотом,
Но Предки мои, истомлённые гнётом,
Велят мне: «Женись, чтобы чистая дева
Продлила с тобой Родословное Древо».
Скитаньям не зная предела и края,
Приятное Праотцам сделать желая,
Брожу я по свету, надеясь жениться,
Но только такая нужна мне девица,
Что будет мне выдана как подаянье,
Затем, что живу я в ПОСТе, в покаянье.
Подвижные твари, недвижные твари!
Когда о подобном услышите даре,
О девушке, стать подаяньем готовой
Несчастному нищему с долей суровой,
Которому брак против воли навязан,
Который её содержать не обязан,
О той, что моей назовётся женою,
Что носит единое имя со мною, —
Живёт она в близкой ли, в дальней округе, —
Отдайте мне девушку эту в супруги»!
О том, что Подвижник задумал жениться,
Услышали зверь, насекомое, птица,
Каменья, и рыбы, и реки, и травы,
А также и племя змеиной державы.
И Васуки вслед их за Старцем отправил,
Своих соглядатаев всюду расставил.
Услышав Подвижника стоны и клики,
Те змеи с известьем примчались к Владыке,
А тот повелел, возбуждённый и бодрый,
Послать за сестрою своей дивнобёдрой.
Невесту-змею, незнакомую с ядом,
Украсили ярким, весёлым нарядом,
И в лес, где блуждал Джараткару с тоскою,
Отправился Васуки с юной сестрою.
Встречали их ветви плодами и цветом…
Главу «Махабхараты» кончим на этом.
ДЖАРАТКАРУ-ПОДВИЖНИК И ДЖАРАТКАРУ-ЗМЕЯ.
Подвижнику Васуки молвил при встрече: 
«Твои услыхал я призывные речи.
О, странник, не шёл ты по странам впустую:
Прими подаянье — жену молодую».
Спросил его Праведник, радуясь дару:
«Как звать её?» Змей отвечал: «Джараткару».
Но Праведник, всё ещё не убеждённый,
Колеблясь, не взял дивнобёдрую в жёны.
Сказал: «Содержать я супругу не стану».
Ответствовал Васуки, чуждый обману:
«Красавица эта — сестра мне родная.
Стезёй добродетели твёрдо ступая,
Подвижнику сделаться хочет супругой,
Возлюбленной чистой и верной подругой.
Свою соименницу в жёны возьми ты,
О, славный отшельник, Мудрец знаменитый,
А я – содержать её стану и всюду
Ей твёрдой защитой, охраной пребуду»!
Услышав слова: «Содержать её стану,
Я дам ей защиту, я дам ей охрану», —
Взял за руку Мудрый Подвижник ту Весту,
Отправились оба к Свещенному Месту.
Пришлась ему Веста младая по нраву,
Они поженились согласно Уставу.
Змеиный Властитель отвёл им покои,
Где странник убранство нашёл дорогое,
Где были ковры в жемчугах, покрывала,
Которыми дивное ложе сверкало.
Супруге промолвил Подвижник женатый:
«Лишь то, что угодно мне, делать должна ты,
А будет мне дело твоё неприятно —
Уйду я, покину твой дом безвозвратно.
Коль хочешь ты быть мне хорошей женою,
Запомни слова, изречённые мною».
Услышав приказ волевой, непреклонный,
Душа застонала у Дваждырождённой.
Супруга, чтоб горе не вышло наружу,
«Да будет по-твоему», — молвила мужу.
И стала — стыдлива, нежна, величава —
Прислуживать мужу столь тяжкого нрава.
Пред ним трепетала жена молодая,
Малейшую прихоть его исполняя.
Свои продолжал он Светые Занятья.
Вот время благое пришло для зачатья.
Тогда, совершив омовенье заране,
К супругу приблизилась тонкая в стане.
Зародыш возник в её чреве мгновенно,
Зажёгся, как луч, засверкал сокровенно.
Как пламя, блестящий, как пламя, всесильный,
Он вспыхнул, Духовною Мощью обильный.
Как Месяц в его полнолунное время,
Блистая, росло благородное семя.
А муж становился суровей и строже.
Однажды, с женой пребывая на ложе,
Он голову ей положил на колени,
Заснул, утомлён от трудов и молений.
Заснул Величайший Подвижник в ту пору,
Как Солнце уже заходило за гору.
Жена, с Мудрецом возлежавшая рядом,
С младенчества верная чистым обрядам,
Подумала: «Мужу, согласно Обету,
Пора поклониться вечернему свету.
Будить мне его или будет пристойно
Но трогать его, чтобы спал он спокойно?
Будить? Но тогда его сон я нарушу!
Не трогать? Заставлю страдать его Душу!
Так что же мне делать? Не ведаю, право:
Супруг мой крутого, сурового нрава!
Будить? На меня он обрушится гневно!
Не трогать? Но будет скорбеть он душевно:
Не видя, как Солнце сошло с небосклона,
Допустит мой муж нарушение Кона!
Я знаю, что гнев Мудреца — прегрешенье,
Но, все-таки, Кона – страшней нарушенье»!
Змея Джараткару, жена молодая,
Так мудро о благе и зле рассуждая,
Решилась — и мужу сказала учтиво,
Пленительно, ласково, сладкоречиво:
«Безгрешен ты в Коне, могуч ты в Ученье,
Услышь, господин мой, служанки реченье!
Как Бог семипламенный, семиязыкий,
Ты спишь, наделённый судьбою великой.
О, встань, господин, ибо день на исходе 
И скоро стемнеет на всём небосводе.
К воде прикоснувшись и верен Уставу,
Воздай ты вечернему сумраку славу!
Есть в этом мгновенье и страх и отрада.
Начни, господин, совершенье Обряда.
Пора приниматься за доброе дело,
На западе, муж мой, уже потемнело»!
Подвижник ответил супруге сурово, —
От гнева дрожали уста у Светого:
«Жена, про своё ты забыла служенье,
Ко мне проявила ты пренебреженье.
Я верил, я черпал в той вере опору,
Что Солнце не сможет в обычную пору
Зайти, если сплю я: сильней моя сила!
Меня разбудив, ты меня оскорбила.
Змея дивнобёдрая, тонкая в стане!
Отныне уйду я для новых скитаний
Затем, что Мудрец покидает обитель,
Где с ним обитает его оскорбитель»!
Змея Джараткару, дрожа от испуга,
Сказала, покорная воле супруга:
«К тебе не явила я пренебреженье,
Невольное ты мне прости прегрешенье.
К тому я стремилась, о, верный Обету,
Чтоб ты поклонился вечернему свету».
Сказал Джараткару, смягчившись немного:
«Я слово изрёк непреложно и строго.
Уйду, как пришёл я. Тебе это трудно,
Но так мы решили с тобой обоюдно:
Свершишь неугодное мне, господину, —
Уйду я, твой дом безвозвратно покину.
О милая, жил я счастливо с тобою,
Скитальческой снова пойду я тропою.
Служила ты мне терпеливым служеньем,
Прощай, о змея с безупречным сложеньем!
Ты брату скажи, что ушёл я отныне.
Иди, не скорби о своём господине».
Лицо у жены потемнело от муки.
С мольбою сложила безсильные руки.
На мужа она посмотрела глазами,
Омытыми нежного сердца слезами.
Душа у стыдливой жены загорелась.
Не зная, откуда взялась её смелость,
Прелестная, робкая, тонкая в стане,
Ответила голосом, полным рыданий:
«Супруг, соблюдающий светлые Коны,
Яви милосердие мне, благосклонный!
С тобою я Конъ исповедую свято,
Пред мужем возлюбленным не виновата.
О благе твоём я пекусь каждодневно,
Взгляни ж на меня, господин мой, безгневно.
Ужели, Великий, уйдёшь ты отселе,
Покинув меня, не достигшую цели?
Что скажет мне Васуки, жалкой, несчастной,
Чья брачная жизнь оказалась напрасной?
Я стала твоей, домогаясь зачатья
Во имя спасения змей от проклятья.
Ещё не созрело желанное семя,
Которым спасётся змеиное племя,
Оно ещё только зародыш безликий,
А ты меня хочешь покинуть, Великий!
Прошу я для блага породы змеиной:
Останься со мной, пред тобой неповинной»!
Ответил Подвижник супруге стыдливой:
«Отныне себя почитай ты счастливой.
Зародыш, который в тебе возрастает,
Умом и Великой Душой заблистает.
Как Бог Вековечный, как пламя и влага,
Он явится в мир для всеобщего блага.
Он будет Подвижником, Мудрым Учёным, 
В Преданьях, в Свещенных Стихах искушённым.
Могуч, как гроза, и, как воздух, целебен,
Всему человечеству будет потребен.
Он есть! — Джараткару сказал на прощанье. —
Исполнит Сварожее он обещанье»!
Сказав, удалился Подвижник блаженный,
Душой справедливый, умом совершенный.
Забыл о дворце, о блестящем убранстве,
Ушёл он для нищенства, подвигов, странствий.
Жена молодая, грустна, безутешна,
Отправилась к Васуки-змею поспешно.
О том, что случилось, поведала брату,
Оплакала горько живую утрату.
Сказал он, печалью сестры огорчённый
И сам ещё больше судьбой удручённый:
«Ты с детства услышала Вещие Речи.
Ты облик навек приняла человечий.
Была в твоей свадьбе и цель и причина.
Должна ты родить несравненного сына.
Вершины постигнувши Вероученья,
Избавит он родичей-змей от сожженья.
Не должен семейный союз с Благородным,
Пойми же, сестра, оказаться безплодным.
Скажи мне всю правду: Могучий Учёный,
Подвижник и Праведник Дваждырождённый,
Тебя одарил ли зародышем сына?
Я знаю, об этом не смеет мужчина
Расспрашивать, — мне же нужда повелела;
Спросил только вследствие важности дела!
Теперь Джараткару скитается всюду.
Преследовать мужа сестры я не буду:
Он может проклясть меня, в гневе горячий,
И нашему делу не будет удачи.
Но что нам до мужа, сурового в гневе?
Поведай, сестра: есть дитя в твоём чреве»?
Тогда, Повелителя змей утешая,
Сказала сестра: «Ждёт нас радость большая.
Сказал мне супруг, разуменьем богатый:
«Теперь, о змея, тосковать не должна ты.
Подобный палящему Солнцу блистаньем,
Твой сын удивительным будет созданьем,
Чей жар будет равен полдневному жару.
Он есть! — на прощанье сказал Джараткару. —
Он есть!» — удаляясь, промолвил он снова,
А слово Подвижника — верное слово»!
И змей, осчастливлен подобным ответом,
Сестру подношеньем почтил и приветом.
И все исполняли её указанья…
На этом главу мы кончаем сказанья.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Статьи, подтверждающие и дополняющие эти сведения.
Всеславъ | 28.12.2014 | 52,648
Всеславъ | 28.12.2014 | 17,568
