Текст "Песни птицы Гамаюн". 8-й клубок.

Алатырь-Камень во садочке стоит, во зелёном садочке на яблоне Гамаюн спускалась, присаживалась, Веща птица готовилась песни пропеть. Как садилась она – стала песни петь, распускала свой хвост до Сырой Земли, и смотрела на красных молодцев, заводила рассказ о больших делах.

Как у Камня того, Камня белого, собирались-съезжались да сорок царей, собирались и сорок князей. А князья те – со князевичем. Сорок Витязей славных, сорок мудрых Волхвов. Собирались они, соезжалися, вкруг той птицы рядами рассаживались. Стали птицу-певицу они пытать, о былом её стали расспрашивать:

Птица Вещая, птица Мудрая, много знаешь ты, много ведаешь; ты скажи, Гамаюн, спой-поведай нам, да о Боге Великом – о Велесе. Как женился он да на Буре-Яге – великанше Усоньше Виевне? Побратался как с великанами? И о птице Могол ты поведай нам. Отвечала им птица великая, так рекла Гамаюн Многомудрая: «Вы сидите да слушайте, молодцы, ничего не сокрою, что ведаю».

Прежде было у Велеса времечко, честь была ему и хвала была. Ну, а ныне, пришло безвременье, и безчестие, и безславие. А виной тому – слово лишнее, что на свадьбе Перуновой сказано. Закручинился он, опечалился, и с печали той оседлал коня, и поехал прочь от Рипейских гор ко чужой Земле, царству Змееву. Он доехал до речки Смородины, - а вдоль берега речки Смородины кости свалены человеческие, волны в реченьке той кипучие; за волной ледяной – волна огненная и бурлит она, и шипит она.

Волны, вдруг, в реке взволновалися, на дубах орлы раскричалися: выезжал тут Горыня-Змеевич сам, чудо-юдище шестиглавое. Он каменья и горы вывёртывал, через речку он их перебрасывал. Тут под чудищем спотыкнулся конь: «Что ж ты, волчья сыть, спотыкаешься? Аль ты думаешь, будто Велесъ здесь?».

Выезжал к нему тут Велесъ – скотий Бог: «Полно горы тебе выворачивать: уж мы съедемся в чистом полюшке! Выходи на бой, великан честной: кто кого одолеет, посмотрим мы. Мы поборемся, побратаемся – да кому Родъ Небесный поможет здесь»?

Соезжалися Велесъ с Горынею, они бились-дрались трое суточек: бились конными, бились пешими. У Горыни нога подвернулася – и упал на Землю Сырую он, и взмолился Горыня униженно: «Ты не бей меня, буйный Велесъ-Бог! Лучше мы с тобой побратаемся – буду я тебе братцем названным. Пригожусь я тебе, в услуженье пойду; никого за тебя не помилую, стань и ты моим братом названным». Тут соскакивал Велесъ со Змеевича, стал Горыня Ему – братцем названным.

И поехали вдоль быстрой Смородины – и заехали во дремучий лес. Волны вдруг в реке взволновалися, на дубах орлы раскричалися: выезжал тут Дубыня-Змеевич сам, чудо-юдище трёхголовое. Он дубы выворачивал с корнем, через речку он их перебрасывал. Тут под чудищем спотыкнулся конь: «Что ж ты, волчья сыть, спотыкаешься? Аль ты думаешь, будто Велесъ здесь»?

Выезжал к нему тут Велесъ скотий Бог: «Полно горы тебе выворачивать: уж мы съедемся в чистом полюшке! Выходи на бой, великан честной: кто кого одолеет, посмотрим мы. Мы поборемся, побратаемся – да кому Родъ Небесный поможет здесь»?

Соезжалися Велесъ с Дубынею, они бились-дрались трое суточек: бились конными, бились пешими. У Дубыни нога подвернулася – и упал он, словно подкошенный дуб, и взмолился Дубыня униженно: «Ты не бей меня, буйный Велесъ-Бог! Лучше мы с тобой побратаемся, - буду я тебе братцем названным. Пригожусь я тебе, в услуженье пойду; никого за тебя не помилую, стань и ты моим братом названным». Тут соскакивал Велесъ со Змеевича, стал Дубыня ему братцем названным.

Едут вдоль они быстрой Смородины, едут с Велесомъ братья Змеевичи – Змей Горыня могучий с Дубынею. Видят братцы – разлилась Смородина, в три версты шириною вдруг стала она; там запруда стоит непролазная. Запрудил эту реку Смородину сам могучий Усыня – Змеевича сын. Ртом Усыня Смородину запер, усом ловит он всех осетров в реке.

Выезжал к нему Велесъ могучий Бог: «Ай, довольно тебе рыб ловить в реке: уж мы съедемся в чистом полюшке, уж мы удалью будем меряться. Выходи на бой, великан честной: кто кого одолеет, посмотрим мы. Мы поборемся, побратаемся – да кому Родъ Небесный поможет здесь»?

Соезжалися Велесъ с Усынею, они бились-дрались трое суточек: бились конными, бились пешими. У Усыни нога подвернулася – и упал Усыня в Смородину, и взмолился Усыня униженно: «Ты не бей меня, буйный Велесъ-Бог! Лучше мы с тобой побратаемся – буду я тебе братцем названным. Пригожусь я тебе, в услуженье пойду; никого за тебя не помилую, стань и ты моим братом названным».

И поехали братцы дорогою. И сказал тогда братцам Змеевичам Велесъ скотий Бог у Смородины: «Как бы нам перейти на ту сторону»? Тут Усыня Змей пораскинул усы – и по тем усам переправились. Очутились в тёмном царстве во змеевом, на другой стороне речки Смородины.

Видят: в тёмном лесочке изба стоит и на ножках курящихся вертится; вкруг избушки той – с черепами тын, каждый череп пылает да светится.

И сказал грозный Велесъ избушке лесной: «Повернись к лесу задом, к нам передом»! Повернулась избушка, как сказано. Двери сами в ней растворилися, окна настежь сами открылися. Вот заходят в избу – нет в избе никого, есть лишь рядом хлевец, в хлеве – стадо овец.

В той избушке остались они ночевать, долгу ночь коротать, до утра почивать. Утром Велесъ с Дубыней, с Усынею в лес поехали вместе – добычу искать, великана Горыню оставили.

Потемнело вдруг небо синее, закрутились ветра, закружилися, приклонилися все дубравушки – прилетела тут в ступе во каменной, в вихре Буря-Яга – Золотая Нога – великанша Усоньша Виевна. Подлетела она да к избушечке, и заходит скорей на златое крыльцо; и берётся она за златое кольцо: «Ты вставай-ка, Горынь, отворяй ворота! Разводи-ка быстрей в печке жаркий огонь: накорми-ка меня, напои-ка меня»!

Отвечает Горыня лихой Яге: «Не кричи здесь, Усоньша ты Виевна; вот я слезу с печи, вот доем калачи и тебя булавою попотчую»! Осерчала Яга – хлеб взяла со стола, стала бить краюшкой Змеевича. И побила его, отлупила его, чуть живого под лавку забросила. А сама, затем, слопала братцев обед – трёх овец и барана зажаренного: «Мне стряпня ваша очень понравилась; я добром отплачу – на обед прилечу»!

Как из леса приехали братцы – из-под лавки тащили Змеевича: «Что ж, Горыня, ты нам не сготовил обед? Целый день проспал, ты ленивый стал»! Отвечал им Горыня униженно и ногою за ухом почесывая: «Я не мог приготовить – я так угорел, что и сил не имел с места сдвинуться».

Что ж, голодны и злы, коротали всю ночь. Утром Велесъ с Горыней, с Усынею в лес поехали вместе добычу искать, великана Дубыню оставили. Потемнело вдруг небо синее, закрутились ветра, закружилися, приклонилися все дубравушки – прилетела тут в ступе во каменной, в вихре Буря-Яга – Золотая Нога – великанша Усоньша Виевна. Подлетела она да к избушечке, и заходит, скорей, на златое крыльцо; и берётся она за златое кольцо: «Ты вставай-ка, Дубынь, отворяй ворота! Разводи-ка быстрей в печке жаркий огонь: накорми-ка меня, напои-ка меня»!

Отвечает Дубыня лихой Яге: «Не кричи здесь, Усоньша ты Виевна; вот я слезу с печи, вот доем калачи и тебя булавою попотчую»! Осерчала Яга – хлеб взяла со стола, стала бить, словно дубом, Змеевича. И побила его, отлупила его, чуть живого под лавку забросила. А сама, затем, слопала братцев обед – трёх овец и барана зажаренного: «Мне стряпня ваша очень понравилась; я добром отплачу – завтра вновь прилечу»!

Как из леса приехали братцы – из-под лавки тащили Змеевича: «Что ж, Дубыня, ты нам не сготовил обед? Целый день проспал, ты ленивый стал»! Отвечал им Дубыня униженно и ногою за ухом почёсывая: «Я не мог приготовить – я так угорел, что и сил не имел с места сдвинуться».

Что ж, голодны и злы, коротали всю ночь. Утром Велесъ с Горыней, с Дубынею в лес поехали вместе добычу искать, великана Усыню оставили. Потемнело вдруг небо синее, закрутились ветра, закружилися, приклонилися все дубравушки – прилетела тут в ступе во каменной, в вихре Буря-Яга – Золотая Нога – великанша Усоньша Виевна. Подлетела она да к избушечке, и заходит, скорей, на златое крыльцо; и берётся она за златое кольцо: «Ты вставай-ка, Усынь, отворяй ворота! Разводи-ка быстрей в печке жаркий огонь: накорми-ка меня, напои-ка меня»!

Отвечает Усыня лихой Яге: «Не кричи здесь Усоньша ты Виевна; вот я слезу с печи, вот доем калачи и тебя булавою попотчую»! Осерчала Яга и схватила за ус, по избе волочила несчастного. И побила его, отлупила его, чуть живого под лавку забросила. А сама, затем, слопала братцев обед – трёх овец и барана зажаренного: «Мне стряпня ваша очень понравилась; я добром отплачу – завтра вновь прилечу»!

Как из леса приехали братцы – из-под лавки тащили Змеевича: «Что ж, Усыня, ты нам не сготовил обед? Целый день проспал, ты ленивый стал»! Отвечал им Усыня униженно и усами за ухом почёсывая: «Я не мог приготовить – я так угорел, что и сил не имел с места сдвинуться».

Что ж, голодны и злы, коротали всю ночь. Утром трое все братья Змеевичи – в лес поехали пищу искать, проклинать – великаншу Усоньшу да Виевну. Велесъ в доме остался, зарезал овцу и на лавочку лёг отдохнуть на часок. Потемнело вдруг небо синее, закрутились ветра, закружилися, приклонилися все дубравушки – прилетела тут в ступе во каменной, в вихре Буря-Яга – Золотая Нога – великанша Усоньша да Виевна.

Подлетела она к той избушечке, и заходит скорей на златое крыльцо; и берётся она за златое кольцо, обращается к Велесу буйному: «Ну-ка встань, Сын Коровы, попотчуй меня; что ты тут на обед приготовил мне: разводи-ка быстрей в печке жаркий огонь, накорми-ка меня, напои-ка меня»!

Велесъ скотий Бог с лавки вскакивал, булаву булатную схватывал: «Ай ты Буря-Яга – Золотая Нога, удалая Усоньша ты Виевна! Мы и сами три дня не едали, мы и сами три дня не пивали. Не твоя ли то всё была милость? Вот сейчас я тебя как попотчую»!

И схватил он Усоньшу да Виевну, стал её булавою обхаживать и таскать по избушке за волосы, щекотал он её и охаживал. И выбрасывал вон Бурю Виевну – а она подползала под камушек, схоронилась за камнем пристыженно – и ушла так от Велеса грозного.

Воротились с охоты Змеевичи – Велесъ вёл их к Камню Горючему: «Здесь находится ваша обидчица, далеко она схоронилася». Налегли Усыня с Дубынею, им помог и Горыня Змеевичев; тянут-тянут – никак камень им не свернуть, пригорюнились, закручинились.

Подошёл к тому камню сам Велесъ-Бог и одною рукой – своротил скалу. Братья глянули, а под камушком – пропасть страшная показалася. Это вход был в пекло подземное. И сказал буйный Велесъ, Коровий Сын: «Мы зверей начнём забивать-ловить, и ремни вязать, и верёвки вить». Как набили зверей – повязали ремень, и спустили они в пропасть Велеса.

Как спустился Велесъ в царство пекельное, видит он по царству подземному – удалая Яга всё расхаживает, в богатырские латы одетая. Раскричалася тут Буря Виевна да на Сына Коровьего славного: «Что-то в пекле здесь духом запахло живым: чую Велеса, Бога могучего! Что ж ты, Велесъ, явился на свой, на конец, не спускался бы Ты в царство пекельное»! «Ай же ты, дочь Вия подземного, друг да с другом с тобой мы здесь встретились, в битве грозной отведаем силушку, что ж, посмотрим, чем всё это кончится».

Тут сцепилися Велесъ да с Виевной, стали биться они врукопашную. И была удалая Усоньша-Яга да обучена бою суровому, подхватила Усоньша как Велеса, и спустила на Землю на Матушку; и ступила ему на дремучую грудь, приготовилась с ним попрощатися. Заносила Яга над главою – руку правую с булавою, опустить хотела на Велеса. По велению Рода Небесного тут рука у неё застоялася и в очах у Яги помутился свет.

Разгорелось тут сердце у Велеса, и обрёл он силушку прежнюю, сшиб с дремучей груди Бурю Виевну и взыграла хвать молодецкая. Поднимал он Усоньшу Виевну и бросал её на Сыру Землю, наступал он ей да на белу грудь, ну, а шею – рогами придерживал. И занёс буйный Велесъ – Коровий Сын руку правую с булавою, опустить хотел ниже пояса, но рука у него застоялася по велению Рода Небесного, а в очах его помутился свет.

Говорила тут Велесу Виевна: «Ай ты, буйный Велесъ – могучий Бог, сын Земун – Коровы Небесной! Видно Родъ Сам решил помирить нас с тобой, ты возьми меня, Велесъ, в замужество! Я давала зарок: кто меня победит – будет мужем моим, мужем названным; буду я тебе жёнушкой верною».

Тут соскакивал Велесъ с Усоньши Яги, брал её он за рученьки белые, брал за перстни её золочёные, подымал её со Сырой Земли, становил на резвые ноженьки, целовал он Бурю-Усоньшу в уста, называл женою любимою, размечтался о жизни супружеской.

И к колодцу тогда подошли они. Закричал тут Велесъ Змеевичам: «Эй вы, братцы, тащите-ка Бурю Ягу: то жена моя разлюбезная»!

Потянули тогда братья Виевну, а как только Яга вышла из-под земли – уронили верёвку в провал они, и бежали от ужаса в стороны. Так остался Велесъ в Земле Сырой; стал бродить он по царству подземному.

Вдруг он видит: громадное дерево, на макушке его свито гнёздышко, а в том гнёздышке – пять птенцов сидят, и не просто сидят – криком громким кричат. Он увидел: по этому дереву змей ползёт к гнезду беззащитному. Велесъ тут подошёл, сбил ползучего, он убил его булавой своей, разметал останки змеиные.

Зашумел тут ветер и дождь пошёл, загремел во царстве подземном гром. Взволновались птенцы, раскурлыкались, закричали они буйну Велесу: «То не ветер шумит, то не дождик дождит, то не гром гремит – шум велик идёт. То летит наша матушка – птица Могол, ветер крыльями поднимаючи». То не дождик дождит – слёзы капают, то не гром гремит – то Могол кричит.

Налетела Могол – птица грозная и увидела буйного Велеса: «Фу-фу-фу! В пекле духом запахло живым! Кто б ты ни был, герой, я тебя проглочу»! Закричали птенцы грозной птице Могол: «Ты не тронь его, наша матушка: спас нас Велесъ от змея могучего, спас от смерти он нас неминучей»! «Если так – всё, что хочешь, проси у меня»!

«Отнеси меня, птица, на Белый Свет, видеть я хочу Солнце Красное, походить хочу по Земле Сырой, там жена моя разлюбезная». «Запасись тогда на сто дней еды, собери воды на сто дней запас: будет долог путь к Свету Белому, полетим – мало не покажется»! Велесъ тут приготовил сто бочек еды и запасся он сотнею бочек воды, сел на птицу верхом и отправился в путь – к Свету Белому, к Солнышку Красному.

Полетела Могол, словно ветер лихой, за едой и водой оборачиваясь. Обернётся Могол – бросит Велесъ еду, либо воду ей льёт в пасть раскрытую. Показался уж выход на Белый Свет, а у Велеса бочки все кончились. Обернулась Могол: «Дай мне, Велесъ, кусок, а не то недостанет мне силушки». Велесъ острый взял нож, икры им отсекал и бросал их Моголу в раскрытую пасть. Сразу птица Могол поднялась в мир живой, и на волю вмиг вынесла Велеса.

Здесь и Солнышко светит, и птицы поют, речки быстро текут, растекаются. И спросила Могол-птица Велеса: «Чем ты, Велесъ, меня под конец накормил»? «Я тебе скормил икры да с ног своих», - отвечал ей Велесъ – Коровий Сын. И тогда Могол икры выплюнула, и пристали они к ногам Велеса.

Так нашёл буйный Велесъ младую жену, удалую Усоньшу Виевну и отпраздновал с нею он свадебку, а потом – путешествие свадебно. Собирались на свадьбу весёлую со всего Света Белого гостюшки, приползали на пиршество змеи – из заморского царства из тёмного.

И устроили развесёлый пир, лучше всех живёт Велесъ с Усоньшою. Велесъ – защитник наш и Отец родной и богатства всего – повелитель он. На той свадьбе сурица лилась рекой, горы рушились да от топота, и плескались моря, и дрожала Земля, содрогалось всё Царство Небесное!