Текст "Песни птицы Гамаюн". 7-й клубок.
Алатырь-Камень во садочке стоит, во зелёном садочке на яблоне Гамаюн спускалась, присаживалась, Веща птица готовилась песни пропеть. Как садилась она – стала песни петь, распускала свой хвост до сырой Земли, и смотрела на красных молодцев, заводила рассказ о больших делах.
Как у Камня того, Камня Белого, собирались-съезжались да сорок Царей, собирались и сорок Князей, а с Князьями – был князевич их, - сорок Витязей славных, сорок Мудрых Волхвов. Собирались они, соезжалися, вкруг той птицы рядами рассаживались, стали птицу-певицу они пытать, стали птицу-певицу они пытать, о былом её стали расспрашивать:
«Птица Вещая, птица Мудрая, много знаешь ты, много ведаешь; ты скажи, Гамаюн, спой-поведай нам, как женился Перунъ на Додолушке? Как морского царя победил Перунъ, и как с Велесомъ славным поссорился? Диве что сказал Велесъ – Скотий Бог и чем сердце его успокоилось»?
Отвечала им птица великая, так рекла Гамаюн многомудрая: «Вы сидите да слушайте, молодцы, ничего не сокрою, что ведаю».
Как по морюшку – морю синему да Лебедушка милая плавала. И кружился над ней млад сизой Орёлъ, говорил Орёлъ таковы слова: «Я настигну тебя, Лебедь Белая, кровь пущу твою в море синее, пух и перья развею да по ветру – кто-то пёрышки собирать начнёт»?
Обернулася Лебедь Белая в молодую Диву-Додолушку, обернулся тут млад сизой Орёлъ во Перуна – Бога Небесного. Говорил Перунъ Диве-Лебеди: «Ты запомни моё слово верное: как наступит пора – время летнее, за тебя приду, Дива, свататься!»
Из-за морюшка, из-за синего поднималася непогодушка, собиралися тучи грозные, тучи грозные и гремучие. У всех грозных туч – турьи головы. Поперёд-то стада туринова выезжал Перунъ да на турице, понукал её Он булатным мечом. Проходили туры по крутым горам, ну, а турица – по долинушкам. Если тур на горе зычно свистнет вдруг, во долине турица подмигивает.
Подходили те тучи да к Ирию. И подъехал Сварожичъ на турице ко Сварогу, Богу Небесному и ко Матушке государыне, славной Ладе-Любви, Богородице. Он подал Отцу руку правую, ну, а Матери – руку левую. И сказал Перунъ таковы слова, преклонясь пред ними почтительно:
«Мой Отец, Сварогъ, Лада-Матушка, я прошу у Вас позволения – дайте мне построить алмазный дворец на горе в саду светлом во Ирии. Чтобы видеть мне, как гуляет здесь молодая Дива-Додолушка – ваша младшая дева-племянница, красоты она неописанной». Так сказали Сварогъ с Ладой-Матушкой: «Что ж построй, сынок, во саду дворец, береги ты Диву-Додолушку, а не то, за неё ты поплатишься!»
И построил Перунъ во саду дворец, изукрасил его красным золотом и каменьями драгоценными, не жалел цветов Он лазоревых. Как на своде стоит Красно Солнышко – и в дворце Перуна есть Солнышко: дорогим алмазом, что высечен да под свод высокий отправлен был. В Небесах есть Месяц безхитростный – во дворце есть месяц, не хуже он, из брильянтов драгих месяц высечен, не скупился Перунъ для Додолушки. В Небесах есть Звёзды-Кудесницы – во дворце есть звёзды красивые, в Небесах Заря – во дворце заря: есть в нём вся красота поднебесная.
Как в ту порушку, время к вечеру, когда Солнце к закату склонялося, захотелось Диве-Додолушке во зелёном саду прогуляться пойти, посмотреть на дворец изукрашенный, подивиться творенью Перунову. Попросила она дозволения у Сварога – хозяина Ирия.
Диве дал Сварогъ дозволение: «Ты ступай, племянница милая, молодая Дива-Додолушка, разгуляйся ты во зелёном саду. Пусть сегодня тебе посчастливится, может, счастье обрящешь, Додолушка. По двору ходи – не захаживай, на дворец смотри – не засматривай».
Снаряжалась Дива скорёшенько, обувалася, одевалася, и пошла она во зелёный сад; но не долго в садочке гуляла том: подошла как к крылечку Перунову, увидала Перуна-Громовника. Увидал и Перунъ красну девицу, выходил Он к ней во зелёный сад: «Ты зайди ко мне, Дива милая, посмотри на убранство палат моих и на камни мои драгоценные, ты не бойся, тебя не обижу я».
Заходила в палаты Додолушка. А Перунъ Додолу усаживал, приносил ей различные кушанья, говорил Он ей речи сладчайшие: «Украшал я алмазами гнёздышко, я брильянтов принёс, не жалеючи, по краям водил красным золотом, плисом-бархатом я устилал его. Свивши гнёздышко, вдруг я задумался: а на что мне, Орлу, тёпло гнёздышко, коли нет Орлицы во гнёздышке, коли нет у меня молодой жены?
Ай, послушай меня, Дива милая, много времени жил на свете я, много видывал девиц-красавиц в нём, но такую как Дива-Додолушка – никогда и нигде я не видывал. Я желаю к тебе, Дива, свататься; выходи за меня, дева красная, буду мужем тебе наречённым я!»
Тут Додолушка испугалася, и горючими слезами умылася, от яств-кушаний отказалася, и скорым-скоро из дворца ушла. И пришла ко Сварогу пожаловаться: «Во глаза Перунъ надсмехался мне, говорил Он мне о супружестве, накажи Его за слова таковы!»
Отвечал Сварогъ Диве плачущей: «Нет, Додолушка-Дива, племянница. Не смеялся Перунъ, не куражился – говорил Он тебе Правду-Истину. Если станет Перунъ к тебе свататься, я отдам тебя за него тотчас; так и знай же, Дива-Додолушка, Громовникъ Перунъ славен будет муж».
Тут пришёл к Сварогу могучему грозный Бог Перунъ, молодой жених. Говорил он Сварогу-Батюшке таковы слова, все безхитростны: «Мне жениться пришло время крайнее. Не могу жениться на Ладе я: то любимая моя Матушка, и на Леле, на Живе, Маренушке – то сестрицы мои разлюбезные. Лишь на Диве-Додоле жениться могу: не сестра то моя и не Матушка. Я пришёл к Тебе сватом посвататься: Ты отдай за меня Диву милую»! Тут подал Сварогъ руку правую и просватал Перуну Додолушку. И назначили вскоре свадебку. А, чтоб к свадьбе той приготовиться, уезжал Перунъ за подарками.
Как о свадьбе о той все прослышали; слух дошёл и в царство подводное, в царство тёмное черноморское, до глубин морских, там где ночь живёт. Там на дне морском воды зыблются, там шевелится Черноморский Змей; он живёт во дворце белокаменном: чудно те палаты украшены янтарем, кораллами, жемчугом и омыты водой и огранены. Там на троне сидит Черноморский Змей, царь Поддонный Морской чудо-юдище.
Окружают его стражи лютые: раки-крабы с огромными клешнями. Тут и рыба-сом со большим усом, и налим-толстогуб – губошлёп-душегуб, и севрюга, и щука зубастая, и осётр-великан, жаба с брюхом, что жбан, там и щука, и ёрш, горький пьяница, там и рыбий царь – Белорыбица.
Черномору дельфины прислуживают, а русалки поют песни дивные, и играют на гусельках звончатых, и трубят в огромные раковины. Как плясать пойдёт Черноморский Змей – буря водная вмиг поднимается и расходятся волны великие, горы падают во все стороны.
Будет он плясать по морским волнам, по крутым берегам, по широким мелям. От той пляски волны взбушуются, реки быстрые разливаются, будет пениться море синее – и над морем поднимется птица Стратимъ, и появятся звери заморские, и Тритон приплывёт из далёких стран.
Как узнал про свадьбу Перунову царь Поддонный Морской чудо-юдище, и поднялся тотчас со морского дна, покатил он по морюшку синему мимо гор Кавказских к Рипейским горам, торопился, плевался он пеною. Он русалок бил плёткой безжалостно, чтоб дорогу ему расчищали они.
Как на берег морской, бережок крутой выходила Дива-Додолушка. Где стояла сосна, там стояла она; умывалась Додолушка чистой водой, увидала Додолушка Змея, как увидела Дива Поддонного, подивилась русалкам истерзанным, отступила далёко от берега.
Вот по морюшку едет Поддонный Змей, правит он колесницею сильной рукой. В колеснице его семь могучих коней, а восьмой – вороной, буйный и озорной. «Ты садись ко мне, Дива-Додолушка: мы поедем по морю в подводный дворец; от Днепра мы поедем к Дунаю – я по морю тебя покатаю!»
Стала Дива-Додолушка воду черпать, стала Дивушка Змея водой поливать, принималася Дива с русалкой играть, как играла она – приговаривала: «Я бы рада была бы по морю гулять, только здесь в Небесах я гуляю, с громом в тучах гремучих играю». И пропела тогда Дива милая: «Ты плыви, чудо-юдо, рекою – и оставь-ка меня в ты в покое; ты плыви вдоль крутых бережочков – я остануся здесь на мосточке; ты плыви по морюшку синему – я останусь-ка лучше здесь в Ирии»!
Осерчал тут Змей чудо-юдище, царь Поддонный, Морское страшилище – расшумелося море синее, поднималися звери подводные, закружилися вихри буйные. Полетел Черноморъ с Моря Чёрного на своей золотой колеснице он и на Ирий-сад тьмою надвинулся.
Из одной главы Черномора-царя искры сыпали вверх и лизал огонь. А из пасти другой ветер-вихрь завыл – замораживал всё на своем пути. Все деревья склонялися в Ирии, с них листва и плоды градом падали. Ну, а третья глава чуда-юдища на Сварога гордо покрикивала: «Ты отдай, - вскричал грозный царь Морской, - за меня, Змея лютого, Дивушку, дай без драки-кровопролития, а иначе – будет смертельный бой»! Ничего не ответил Сварогъ ему.
«Знай, - вскричал опять Черноморский Змей, - что Перунъ-Громовникъ будет мной побеждён, для него самого приготовлена во Земле Сырой яма прежняя: аль забыл Перунъ, где сидел досель, али страх потерял пред морским царём? Его яма ждёт – дожидается»! Ничего не ответил Сварогъ ему.
Продолжал кричать Черноморский Змей: «Я даю тебе сроку да времени для меня приготовить подарочки, не забудь для Додолы приданое; собери нарядных сватов скорей, чтоб весёлую свадьбу отпраздновать!» Ничего не ответил Сварогъ ему.
То не дождь дождит, то не гром гремит. То не гром гремит – шум велик идёт: поднимается буря великая, буря страшная, несказанная! То летел со восточной сторонушки млад сизой Орёлъ – грозный бог Перунъ! Закричал Орёлъ чуду-юдищу: «Ах ты Чудо Морское, Поддоный царь! Аль ты хочешь, Змей, затопить весь мир? Аль ты хочешь сразиться со мною и со всею Небесною Силою, али ты не боишься Сварожичей»?
Тут собрались все гости, все сватушки: и Семарглъ со Стрибогомъ, и Велесомъ, и великий Хорсъ со Сварогомъ-Отцом, так сказали они Змею подлому: «Победили мы Змея Чёрного, победим и тебя, Черноморский Змей, потерял ты весь страх пред Сварожичами, позабыл своё место паскудное»!
И тогда Черноморъ чудо-юдище прыгнул в воду морскую, на самое дно он нырнул от Небесного Воинства. И промолвил Перунъ, глядя в тёмную глубь: «Здесь средь мрака и тьмы во бурлящей струе, омывающей камушки острые, место будет твоё, здесь тебе и сидеть до скончания света до белого»!
Собирал Сварогъ свадьбу в Ирии, созывал гостей на почестен пир. Соезжалися-солеталися гости к празднику развесёлому с поднебесной всей, света белого. Затужила тогда Лада-Матушка, пригорюнилась, закручинилась: «Чем же будем гостей-то мы потчевать»? Отвечала Корова Небесная: «Не грусти, не тужи, Лада-Матушка! Есть у нас и реки молочные, берега не простые, кисельные, есть и белый хлеб, и хмельна сурья, мы напоим, накормим гостей своих, все останутся гости довольные».
Тут Перунъ подъехал в колясочке, шесть коней во коляску запряжены, а уж как все кони-то убраны, все коврами и шёлком украшены, золотыми звенят все подковами, сбруя светится скатным жемчугом. «Ах, вы кони мои, кони верные, сослужите мне службу почётную: повезите меня вы за Вестою по Небесному Своду по синему! Выйди, радость моя, Дива милая, ты послушай как звонко подковушки о Дорогу Небесную цокают»!
Проезжал Перунъ мимо кузницы и сказал Сварогу Небесному: «Ах, Кузнец, мой Отец, ты искуй мне венец, из остаточков – золотое кольцо и булавочки из обрезочков. Скуй мне свадебку, милый Батюшка! Уж, я тем венцом повенчаюся, а булавочкой попритыкаюся к разлюбезной Додоле-Вестушке, распрекрасной Диве-Додолушке». Призывал Перунъ друга Велеса, чтобы Велесъ стал кумом-сватушкой, чтоб Он вёл колесницу по Небесам.
Подъезжали они к саду Ирию, ко дворцу Богини Додолушки. Собирались туда и слеталися стаи птиц огнепёрых: то сватушки, гости славные да со всех концов. И садились они за дубовый стол, наливали себе хмельной сурьюшки.
Выходила тут Дива-Додолушка, говорила она дорогим гостям: «Встала утречком я ранёшенко, умывалася я белёшенько, утиралася русой я косой, и брала косу – девичью красу, относила её в чисто полюшко и повесила на ракитов куст. Налетели тут ветры буйные, раскачали они част ракитов куст – растрепали мою косу русую, полетали они, покуражились».
Отвернула тут Дива-Додолушка свой багрян рукав незатейливо, омочила его во речной воде, обернулася Белой Лебедью.
Полетела она в синеву Небес. Обернулся Перунъ молодым Орломъ, сизой птицею, быстрой, стремительной – и настиг тотчас Лебедь Белую.
И упала Дива-Додолушка во зелёный лес белым пёрышком, обернулась она Ланью Быстрою. Обернулся Перунъ Волком Сереньким и настиг Её во дубравушке.
Обернулась Дива-Додолушка Щукой Ловкою, рыбой быстрою. Унырнула в море глубокое – молодой Перунъ призадумался, стал совета просить он у Матушки: «Что мне делать, скажи, Богородица»?
Призывала тогда Лада-Матушка Макошь с Долею и Недолею. Стали Доля с Недолею прясть и ткать вместе с Макошью нитку парчовую. Пряли, ткали крепкий невод морской, чтоб закинуть в море глубокое. И поймал Перунъ этим неводом златопёрую щуку-Додолушку: «Не уйдёшь от судьбы ты, Додолушка»!
Говорили тогда Диве сватушки: «Ай ты, Дива-Душа, что ж печалишься, почему не поешь и не пляшешь ты? Косу ты расплела, с Небес звёзды смела? И омыла ль росой Землю-Матушку»? «Не хотела косу я свою расплетать, не хотела я звёзды с Небес убирать: я стояла всю ночь, в небо глядючи, а потом в Небесах я прогуливалась, громом в тучах гремучих играла я».
Выходила тогда Лада-Матушка, выносила ларчик окованный: «Ой ты ларчик мой, вот сгодился ты! Я не в год тебя накопила, я не в два тебя сподобляла. Но на то – Воля Рода Небесного: в час единый тебя раздарила я.
Вот возьми, Перунъ, стрелы острые, громовые стрелы, могучие. Ты же, Дива-Додола, - Небесный Огонь, всё сжигающий, опаляющий. Вот ещё вам – пёстрая ленточка. Вы красуйтеся, вы любуйтеся, распускайте вы ленточку-радугу после дождика, после светлого, чтобы стало всем в мире радостно»!
И сказала Перуну Додолушка: «Что ж пойдем, Перунъ, погуляем со мной над полями, лесами, озёрами. Ты с грозой пойдёшь, а я с молнией; ты ударишь грозой, а я выпалю! Ты с дождём пойдёшь, а я с милостью. Ты польёшь водой, а я выращу».
Все на свадьбе Перуновой веселы, лишь один опечалился сватушка, он повесил свою буйну голову: это друг Перуна могучего – Велесъ, Скотий Бог и Коровий Сын. Позавидовал он лютой завистью, как увидел Богиню прекрасную, молодую Диву-Додолушку. Позабыл в тот миг всё на свете Он, позабыл тотчас дружбу прежнюю: возжелал украсть Диву милую и к себе привести как жену молоду.
И когда поехали сватушки из дворца Додолы в Перуновъ дворец, он повёз колесницу Додолушки, говорил он Ей таковы слова: «Увезу тебя, Дива милая, далеко на край света белого; стань же, Дива-Душа, ты моею женой! Вот тебе кольцо драгоценное, ты надень колечко на палец свой»! Отвечала Дива-Додолушка: «Я не стану, Велесъ, Твоею женой! Не гневи, Велесъ, Рода Небесного; Ты одумайся Славный Могучий Бог»!
Он протягивал к Ней свои рученьки – по велению Рода Небесного руки Велеса не вздымалися, златы кольца в руке распаялися. В Небесах тотчас громыхать стал гром, опалила тогда Дива Велеса в облаках огнём обжигающим: Влес упал с колесницы отвергнутый, вниз слетел со Свода Небесного.
А Перунъ-Громовержец во гневе – повернул за Ним колесницу свою, сотрясая всю поднебесную. Вышла тут навстречу Перуну – Мать Земун – Корова Небесная. Он стегнул ту Коровушку плёточкой. Но Земун Перуну промолвила: «Не стегай, Перунъ, меня плёточкой, не стреляй в меня громовой стрелой, и не трогай, Перунъ, чадо милое, моего неразумного Велеса: Ты весь мир спалишь, прогневишь Богов, Небеса обрушишь вниз синие, всё живое Ты умертвишь тотчас, ты не знаешь меры во гневе своём»!
Повернул тогда Громовникъ коней, Свод Небесный громами встрясаючи. Вслед Ему сказала Коровушка, Мать Земун – Корова Небесная: «Я к Тебе на свадьбу пожалую, стану я среди Сада-Ирийского, золотыми рогами весь сад освещу, радуя, вместе с Хмелем, гостей дорогих, а особенно – Диву-Додолушку, распрекрасную нашу Вестушку; и Тебя, Перунъ, не забуду вовек, я вскормлю молоком твоих детушек».
В Небесах летал млад Сизой Орёлъ, вилась рядом с ним Лебедь Белая. Била крыльями птица Матерь-Сва и парили Стратимъ, Рарогъ, Алконостъ в Небесах стаей светлою праздничной. Но не просто то – птицы светлые: то не Птица-Сва – Лада-Матушка, не Орёлъ – Перунъ, не Рарогъ – Семарглъ, то не Лебедь, а Дива-Додолушка, не Стратимъ – Стрибогъ, Хорсъ – не Алконостъ. То не стаи летят да певучих птиц, то три облака вьются да кружатся.
На одном сидит Громовникъ-Перунъ, на другом сидит – Дива Дивная, а на третьем – Сварогъ со Сварожичемъ; Боги славные, свадьбу задумали.
Как ударит Перунъ громом в Небесах, опалит как огнём Дива грозная, как повеет ветрами Сварожичъ-Стрибогъ, так приклонятся лесушки тёмные, разгуляется враз море синее, вздрогнет Велесъ, и Юша, могучий Змей, под Сырой Землёй зашевелится, - продолжается Свадьба Небесная!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
