В пятой части этой статьи мы продолжаем знакомство с Махабхаратой, осмысливая её Древние Славяно-Арийские образы. Перед началом чтения 5-й части этой статьи советую прочитать сначала её предыдущие части:
СКАЗАНИЕ О СЫНЕ РА РЕКИ,
О РЫБАЧКЕ САТЪЯВАТИ И ЦАРЕ САНТАНЕ.
Книга первая, главы 91 — 100.
Разъяснение древних Славяно-Арийских образов.
Разъяснение образов, встречающихся в этой главе, даётся не в алфавитном порядке, а для удобства усвоения их смысла – в порядке их появления в тексте стихов. Термины, которые разъяснены в предыдущей главе, в повторном разъяснении не нуждаются.
Хастинапур. В соответствии с Симфоническим Санскритско-Русским Толковым Словарём Махабхараты академика Б.Л. Смирнова (в дальнейшем, для краткости – ССРТСМ) перевод таков: Hаstinapur — столица кауравов, из-за которой возникла братоубийственная война между кауравами и пандавами. По преданию, Хастинапур основан раджей Хастином, сыном первого Бхараты, близ старого русла Ганги в 120 км. от современного Дели и был смыт водами Ганги. Pura – крепость, кремль, обитель; тело, плоть (как крепость души).
Рассмотрим образное значение слова Хастинапур. Как мы уже знаем – Хастин это имя царя: Ха – Небесная Сила Духовного Развития, С – Слово, Ти – Ты, Н – Ны (Нас), т.е. Ты нас словом (своим) духовно развиваешь.
Пур: П – Покой, Ур – земля, освещённая Духовным Светом Предков, т.е. ограждённое место жительства (крепость). Наши Предки ведали Места Силы Земли-Матушки. Поэтому они ставили храмы, капища, и пирамиды в тех акупунктурных точках планеты, где выход и вход потоков энергии Её сознания, связанного с сознанием Ярилы-Солнца и Всевышнего Прародителя были наиболее мощными. В таких точках строили и Стольные Грады. Получаем: Пур – спокойное место, освещённое Духовным Светом Предков (столица, крепость, храм, пирамида) в благостной точке Земли.
Сатъявати. В соответствии с ССРТСМ: Satyavati — «правдоречивая», «праведная», имя дочери царя рыбаков, тайно родившей от мудреца Парашары внебрачного сына Двайпаяну-Вьясу.
Рассмотрим образное значение имени Сатъявати: Сат – Свет Небесный (Ра), Ъ – Твердо (Утверждающая), Ява – Являющая, Ти – Ты, т.е. Ты – Свет Небесный Являющая и Утверждающая. Отсюда понятно, почему на санскрите это звучит как «праведная».
Бхишма. В соответствии с ССРТСМ: Bhisma – страшный, ужасный; собственное имя сына Сantanu и богини реки Ганги, правнук Бхараты, старший в роде Бхаратов (Куру).
Чтобы понять образное значение имени Бхишма надо, проявив здравомыслие, избавиться от чаромутия. Если мы заменим глухие согласные на схожие с ними по звучанию (что вполне допустимо), то получим имя Бгижма: Бги – Боги, жма – жмакать (жом, жмых выдавливать), т.е. Богов подавляющий (превращающий в жом, жмых). Второе значение: Богочеловек, выжимающий все соки, превращающий в сухой отжим и себя и других. В этом случае – понятно значение имени на санскрите: такой для всех – грозен.
Напоминаю: для правильного восприятия стихов С.А. Липкина расстановка ударений очень важна. Это позволяет сохранить их ритм, поэтому ударения обозначены с помощью жирного курсива, которым напечатаны ударные гласные буквы. Приятного вам прочтения!
САНТАНА НАХОДИТ СВОЕГО ВОСЬМОГО СЫНА
Был честен Сант
ана в речах и деяньях,
Он был почитаем во всех Мирозданьях,
Его прославляли и люди и Боги,
Отшельник в лесу и властитель в чертоге.
Настойчивый, сдержанный, щедрый и скромный,
Являл он величье и разум огромный.
С желанием блага, с душою открытой,
Для Бхаратов был он надёжной защитой.
Он жил, постоянно к добру тяготея.
Казалась белейшей из раковин шея,
Широкими были могучие плечи,
Как слон в пору течки, был яростным в сече.
Ничтожным считал он того, кто корыстен,
Добро почитал он превыше всех истин.
Ему среди воинов не было равных,—
Царю и вождю властелинов державных.
В служении Кону вся жизнь его длилась,
Царь Верой и Правдой хранил справедливость.
К нему обращались, желая охраны,
Цари, возглавлявшие многие страны.
При нём, восприняв благочестья условья,
Познали отраду четыре сословья:
Служения
[1] Богу был Жрец удостоен,
Жрецу подчинялся с почтением Воин,
Тому и другому служили умельцы,
И люди торговые, и земледельцы,
А смерды служили сословиям вышним,—
Такой жизни Конъ заповедал Всевышний.
В столице, в чарующем Хастинапуре,
Блистал государь, словно Солнце в лазури.
Владел он, славленья реча неустанно,
Землёй, опоясанною океаном.
Не ведая зла, небожителям равен,
Как месяц, был светел, правдив, добронравен.
Как Яма – Бог смерти, с виновными – гневен,
Он был, как Земля, терпелив и душевен.
При нём не должны были в страхе таиться
От смерти напрасной ни звери, ни птица.
При нём не знавали убийств и насилий:
Животных лишь в жертву Богам приносили.
[2]
Он правил, исполненный праведной власти,
Людьми, что отвергли желанья
[3] и страсти.
Он стал для несчастных и слабых – оплотом,
Отцовскую жалость питая к сиротам,
Увидел он в щедрости – Жизни основу,
И Правду он сделал опорою слову.
Он, женскую ласку познав, веселился,
Но годы минули – он в лес удалился...
Таким же правдивым, и знающим Коны,
Стал сын его юношей, Гангой рождённый.
Он Г
ангия
[4] имя носил в это время,
Бог Васов, — людское украсил он племя,
Воитель, из лука стрелок наилучший,
Отвагой, душою и сутью могучий.
Сантана, вдоль Ганги-реки за оленем
Охотясь в лесу, увидал с изумленьем
Что стала Река Ра совсем маловодной.
Задумался праведник, царь благородный:
«Что сделалось ныне с Великой Рекою?»
И вот, озабоченный думой такою,
Заметил он: юноша, сильный, пригожий,
На Индру, Царя мира Слави, похожий,
Великоблестящий, высокий и смелый,
Вонзает в речное течение стрелы.
Из стрел среди русла возникла запруда,—
Под силу ли смертным подобное чудо?
Не сразу Сантана, средь шума речного,
Узнал в этом юноше сына родного.
А тот на отца посмотрел, сильнозорок,
И создал волшебный, таинственный морок,
И скрылся, за облаком зыбким дурмана...
Очнувшись, тотчас заподозрил Сантана,
Что сына скрывает речная долина.
Сказал Ра Реке: «Приведи ко мне сына».
И женщиной Ганга предстала земною,
Явилась нарядно одетой женою,
Держащею сына за правую руку.
Сантана, так долго влачивший разлуку,
Не сразу признал её в ярком уборе.
Река Ра промолвила с лаской во взоре:
«Узнал ли ты нашего сына восьмого?
Веди его в дом и люби его снова!
Великий стрелок и воитель победы,
Он с помощью Васиштхи выучил Веды,
Он сведущ в вождении войск, мощнорукий,
В Свещенной науке и в царской науке.
На радость тебе родила я такого,—
Возьми же отважного сына восьмого!»
И с юношей, блеском затмившим денницу,
[5] Отправился гордый Сантана в столицу.
САНТАНА ЖЕНИТСЯ НА РЫБАЧКЕ САТЪЯВАТИ
В столице, похожей на
Индры обитель —
На город, где демонов жил Сокрушитель,
Сантана, приверженцем будучи Кона,
Нарёк сына Ганги наследником трона.
Царевич был вежлив, умён, образован,
Отвагой его был народ очарован.
Четыре прошло многорадостных года.
Царевич был счастьем отца и народа.
Однажды у влаги, под сенью древесной,
Сант
ана почувствовал запах чудесный.
Окинул он реку внимательным взглядом,—
Увидел красавицу с лодкою рядом.
Спросил: «Благовонная, с прелестью кроткой,
О, кто ты и чья ты, представшая с лодкой?»
Сказала: «Я дочь рыбака. И удачу
Я в праведном вижу труде: я рыбачу.
Отец мой над всеми царит рыбаками,—
Едим, что добудем своими руками».
К прелестнодушистой, к божественноликой
Внезапно Любовью охвачен великой,—
Пришёл он к царю рыбаков, восхищённый:
«Отдай мне, - сказал ему, - дочь свою в жёны».
Глава рыбаков властелину державы
Сказал: «Есть обычай, свещенный и правый, —
Невестой становится дочь при рожденье.
Но выслушай волю мою и сужденье.
Коль дочь мою в жёны ты просишь с любовью,
О, царь, моему подчинись ты условью.
Условье приняв, удостоишь ты чести
Отца и подаришь блаженство невесте».
«Поведай условье,— воскликнул Сантана, —
Знай, долго раздумывать мне не престало,
Отвечу я «да» или «нет» непреложно:
Нельзя – так не дам я, и дам, если можно!»
А тот: «Сын, рождённый рыбачкой-женою,
Да царствует после тебя над страною».
Сантана отверг рыбака притязанья,
Ушёл, унося в своём сердце терзанья,
Любовью томимый, вернулся, угрюмый...
Однажды к царю, погружённому в думы,
Приблизился Гангия с речью такою:
«Отец, почему ты подавлен тоскою?
Послушны тебе все владыки и страны,—
Какие же в сердце скрываешь ты раны?»
Сантана ответствовал мудрому сыну:
«Узнай моей скорби сокрытой причину.
Ты – отпрыск единственный Бхаратов славных,
Но смерть не щадит властелинов державных.
Ты ста сыновей мне милей, но не скрою:
Умрёшь ты, - наш род прекратится с тобою.
Нужна для продления рода царица,
Однако мне трудно вторично жениться.
Бездетен, — согласно уставам старинным,—
Отец, что владеет единственным сыном.
Огню возлиянья, труды богомолий —
Не стоят потомства шестнадцатой доли.
А ты, столь воинственный, смелый, горячий, —
В сражении смерть обретёшь, не иначе!
Наш род от стрелы прекратится случайной, —
Теперь ты узнал о тоске моей тайной».
Поняв миродержца смятенье и горе,
Сын Ганги ушёл и с тревогой во взоре
Советнику царскому задал вопросы, —
Поведал царевичу седоволосый:
«Сантану понравилась дочь рыболова,
Но слишком условие свадьбы сурово».
Тогда к рыбаку, с благородною свитой,
Приехал царевич, как сват именитый.
Рыбак, по обычаю, вышел навстречу,
Приветствовал свата почтительной речью:
«Хоть сын для отца – наилучший ходатай,
Невесту отцу с разумением сватай.
Почётно и лестно, скрывать не престало,
Сродниться с блистательным родом Сантана.
Жених-миродержец — награда невесте,
И кто от подобной откажется чести?
Не станет наследником царским, однако,
Дитя, что родится от этого брака, —
Не сможет соперничать, властный, с тобою,
О, бык среди Бхаратов с гордой судьбою!
Ты даже и Бога и демона вскоре
Осилишь, как слабых соперников, в споре!
Об этом подумай. Скажу тебе кратко:
Иного не вижу в тебе недостатка».
Радея о пользе отца ежечасно,
Ответствовал Гангия твёрдо и властно:
«Я слово даю безо лжи и коварства,
Что станет твой внук повелителем царства!»
Рыбак, добывая для внука державу,
Сказал: «Ты защитник Сантана по праву,
Я верю, что будешь ты верной защитой
И нашей Сатьявати, муж знаменитый.
Не жду от такого, как ты, вероломства,
Но я твоего опасаюсь потомства».
Услышав сомненье того рыболова,
Ответил царевич: «Узнай моё слово.
Реку я в присутствии царственной свиты,—
О царь рыбаков, тот Зарок мой прими ты:
От царских отрёкся я почестей громких.
Отвергнув престол, говорю о потомках:
Безбрачья Обет возглашаю отныне.
Бездетный, — возжажду иной благостыни:
Познав целомудрия свет вожделенный,
Войду я в миры, что вовеки нетленны!»
Глава рыбаков задрожал от восторга.
«Бери!» - он сказал без дальнейшего торга.
Тогда полубоги, Богини и Боги,
А также Светые в Небесном Чертоге,
Цветы проливая в пространстве
надзвёздном,
Назвали царевича Бгижмаю — Грозным.
Сказал он Сатъявати: «На колесницу
Взойди же, о мать, мы поедем в столицу».
Вот Бгижма, Обет возгласивший суровый,
Приехал к Сантану с царицею новой.
Восславили Бгижму цари и владыки.
«Он – Грозный!» — хвалебные слышались клики.
Сантана сказал с ликованием: «Смело
Исполнил ты труднотворимое дело.
Дарую награду великому сыну:
Ты сам своей смерти назначишь годину!»
ПРОДОЛЖНИЕ СЛЕДУЕТ…
Другие части этой статьи:
[1] Служить: С Лю(бовью) Жить. Истинный смысл понятия служения не содержит значений насилия и принуждения. Прим. автора.
[2] Жертвоприношение, совершённое Ведуномъ, ускоряет эволюцию животных. Если же оно совершается невеждой, то ничем не отличается от обычного убийства. Прим. автора.
[3] Желание: же – иже, ла – душа, стремящаяся к просветлению, ние – ни есть, т.е. это не то, что ведёт душу к Богу. Прим. автора.
[4] Гангия: Ганги Я, т.е. я – Ганги (сын). Прим. автора.
[5] Денница: свет нарожающегося дня, заря; яркая звезда, видимая даже утром. Прим. автора.
