Магические способы лечения детей на Слобожанщине (по материалам полевых исследований).

Д. М. Ганус — кандидат исторических наук, мл. научный сотрудник Института искусствоведения, фольклористики и этнологии им. М. Рыльского НАН Украины.

Неотъемлемой составляющей этнокультуры Украины является народная педиатрия, сохранившая целостную систему рациональных, религиозных и магических практик лечения. Страх, непонимание физиологических процессов и недостаточный уровень развития медицины среди сельского населения до второй половины ХХ в., стали основными факторами, которые способствовали распространению народных средств лечения. Главным образом, они были направлены на изгнание из организма ребёнка персонифицированной болезни при помощи различных видов народной магии.

Отдельные аспекты народной педиатрии отражены в трудах Николая Арандаренко [2, с. 228-232], Петра Иванова [9, с. 37-39], Владимира Иванова [8, с. 5-10; 32-39; 187-195], Григория Коваленко [10], Василия Милорадовича [14, с. 31-35], Николая Сумцова [15, с. 174-178]. Сегодня комплексно народную медицину Слобожанщины изучает Сергей Швыдкой [18].

Источником публикации являются полевые материалы, собранные на историко-этнографической территории Слобожанщины, а именно в селах Краснокутского, Богодуховского районов Харьковской области, Котелевского и Чутовского районов Полтавской области. Согласно экспедиционными записями, самыми распространёнными детскими болезнями были безсонница, эпилепсия, «младенческое» (склонность ребёнка к судорогам), испуг и «вроки» (сглаз, порча). Их возникновение не находило рациональных объяснений, и сответственно имело магический характер лечения.

Так, в сёлах Слобожанщины широко известны магические практики «лечения» безсонницы и плача у ребёнка. Для обозначения этих болезней используют термины: «ночницы», «ночные крикливцы» (для безсонницы), «крикунцы», «крикливцы», «криксы» (для плача). Существительное «плач» относится к синонимическому ряду слов со значением «кричать, орать, производить шум голосом»; название «безсонница» составляет термин, происходящий от слова со значением «время суток, когда ребёнок не спит и плачет / кричит» [1, с. 11-13].

Бытовало убеждение, что безсонница возникает вследствие неосторожного поведения родных младенца. По этой причине не позволяли после захода Солнца выносить на улицу предметы домашнего быта: «Да и сейчас, если ребёнок маленький, как придут в дом что-то попросить, то тебе никто ничего не даст. На ночь ничего не давали из дома, потому что ребёнку плохо будет, спать» [24].

Запрещали вывешивать детскую одежду ночью на улицу, так как через неё в ребёнка могла также проникнуть болезнь. В народном мировоззрении одежду отождествляли с телом, поэтому все действия с ней имели символический характер  [12, с. 141].

Общераспространённым было верование, что причиной болезни у новорождённого может стать свет Луны: «Нельзя, чтоб на ребёнка Месяц светил. Может Месяц обольщать дитя, всякая болезнь приходит от него. Ребёнок потом не спит, плачет по ночам. Надо окна всегда зашторивать. Месяц ночью смеётся перед ребёнком, пугает его очень» [28]. Несомненно, запрет основан на отождествлении Месяца с потусторонним миром, местом пребывания Душ умерших [4, с. 144].

К рациональным объяснениям безсонницы относятся верования в то, что ребёнок подсознательно поменял себе время суток – день на ночь: «Есть такое, что ребёнок может менять себе день с ночкой. Днём спит, а ночку не спит, плакать начинает» [25]. Однако в литературных источниках представлена ​​информация о том, что «крикливцы» у ребёнка до шести недель были естественными, «родовыми», а после их воспринимали как привнесенные со стороны, «сделанные» [14, с. 34].

Лечением детских болезней занимались народные лекари. К сожалению, общение с респондентами не позволило в полной мере получить информацию об их методах лечения, поскольку последние считались тайными, сакральными. Известно, что наиболее распространённой была вербальная магия. К примеру, оставшись в доме наедине с малышом-крикуном, знахарка девять раз говорила:

«Заговор» безсонницы, как и любой болезни, осуществляли в последней фазе месяца: «Надо шептать на ущерб Месяца. Когда Месяц полный и начинал идти на спад, тогда шли к бабке»[33]. Поскольку каждой фазе роста Месяца соответствует рост и увеличение всего живого на Земле, то и болезни в этот период развивались и обострялись, а в последней фазе – начинали спадать [6, с. 22].

В практике детского лечения безсонницы распространенными были действия, связанные с купанием. Они основывались на веровании в особые свойства воды: по закону имитативный магии она могла очистить человека от болезни [6, с. 151]. Для купания использовали «простую» воду, в которую добавляли «святой». Больного малыша обычно купали вечером.

Выливание воды символизировало окончательное уничтожение болезни. Чаще всего воду сливали на перекрёсток дорог в полночь. В народной культуре перепутье считалось «нечистым» местом (сакральным с негативным признаком), зоной между двумя мирами (явным и потусторонним) [16, с. 119].

В отдельных местностях Слобожанщины для избавления от болезни мать клала младенца на порог и трижды переступала через него. Принимая во внимание семантику порога, который в народном мировоззрении соотносился с дорогой в «потусторонний» мир (к примеру, в погребальном обряде при выносе гроба из дома им трижды стукали об порог) [3, с. 138], такие действия можно было объяснить желанием матери обрести взаимосвязь с Предкам, обратиться к ним с просьбой о защите младенца.

Другой локальный способ предусматривал изменение положения тела ребёнка в колыбели: «Надо ребёнка по другому класть. Значит, надо его перевернуть, головкой в другую сторону класть, там где ножки были. А где ножки были, положить головкой. Надо так поменять, дитя тогда спать будет» [25]. Таким образом «обманывали» сон, который, «сбежав» из колыбели, снова оказывался возле головы малыша.

Для лечения безсонницы широко применяли фитотерапию. Особенно применяемым среди растений был мак (рapaver somniverum l.): настой из маковок и листьев варили на молоке или воде. Нередко неравномерные пропорции составляющих отвара приводили к трагическим результатам: «Раньше поили ребёнка маком. Надо знать, сколько его давать. Один мальчик погиб от того» [21]. Безопасные действия с маком заключались в том, что его клали в колыбель или рассыпали вокруг неё. Верили, что болезнь не сможет подступить к младенцу, пока не соберёт или не пересчитает все маковинки [11, с. 40].

Согласно народным верованиям, вернуть ребёнку сон могли обычные домашние куры. Знахарка или мать после захода Солнца заходила с младенцем в курятник и трижды произносила:

«Куры, куры, нате вам крикливцы, а нашему [имя ребёнка] дайте сонливцы»,

или:

«Куры, курицы, заберите свои ночницы, а нам дайте сонницы».

Подобные заговоры были призваны очистить пространство, отпугнуть духов, вызвавших болезнь, голосами петуха и кур (последние определяли границы пространства, освоенного человеком) [7, с. 163].

Ещё одной детской болезнью был испуг (другие народные названия: «страх», «переполох»), возникавщий вследствии реакции на возможную опасность. «Собака залает, гусак или петух наскочит, а ребёнок маленький – и уже испугался. Или кто-то в доме крикнул – уже будет испуг» [30].

В практике лечения испуга наиболее распространенным был метод выливания воска. Посадив ребёнка на стул, знахарка растапливала воск и выливала его в сосуд с освящённой ​​водой, которую держала над головой младенца. Изображение, образовавшееся из воска, определяли причину испуга: «Смотрели, что там выльется из того воска, там показывалось, от чего ребёнок испугался. Или человека, или собаки... Это всё на воске выливалось» [34].

Завершая «лечения», воду выливали под дерево, воск оставался у знахарки для дальнейшего использования. Выполняли подобные действия от трёх до девяти дней: «Если дитя недавно испугалось, если испуг не давний, то три раза. А если давний, то девять раз надо» [24].

Другим способом лечения испуга было «выкатывание» яйцом. Знахарка трижды катала яйцом по телу ребёнка от головы до ног. Начинали действия с головы, так как считали, что именно через неё в тело попадает болезнь. Катание яйцом означало окончательный вывод болезни из тела ребёнка [13, с.15, 42]. Традиционно это действие сопровождали заговором:

Для «диагностирования» испуга яйцо разбивали и выливали в воду: «Бабка повыкатывала и выливает яйцо в воду. И там появлялись контуры предмета, которого ребёнок испугался. Может собака, петух показаться. А бывает, что головы людские показываются» [22]. Выбрасывали яйцо собаке, считая, что она «выбрешет» – выгавкает испуг. Воду выливали под дерево, в ров или на перекресток, приговаривая: «Куда льётся вода, туда с младенцем [имя] вся беда» [35].

В отдельных местностях Слобожанщины «выкатывание» испуга имело свои особенности (с. Ковалёво Котелевского района Полтавской области). Например, знахарка использовала три яйца. «Когда идёт человек к бабке, надо чтоб брал три яйца из дома. Баба что-то шепчет, а теми яйцами по телу катает. Одно катет яйцо, второе, а затем третье. А тогда, как окончит выкатывать, выливает их в воду. И смотрит, что творится с теми яйцами, там показывается, чего ребёнок испугался»[27]. Иногда яйцо рекомендовали сжечь: «Это яйцо надо сжечь. Я как скатаю испуг, я его не разбиваю в воду, а бросаю в огонь сразу, чтоб оно сгорело» [31].

Максимально приближённым к описанному методу «лечения» было скатывание испуга хлебом. Шептуха делала из мякоти «мячик», которым катала по голове, груди ребёнка и выбрасывала собаке.

Испуг могли «лечить» и солью. Насыпав в руку соли, знахарка касалась ею тела младенца, говоря:

Это заговор читали девять раз, после чего соль выбрасывали в огонь.

Менее распространённым был метод «припрятывания испуга». В отверстие, сделанное в коробке двери в рост младенца, знахарка прятала надрезанные накрест волосы и ногти ребенка. Нередко вместе с волосами и ногтями, знахарка прятала нить, которой отмеряла рост младенца [10, с. 171]. Этот «тайник» забивали осиновым колышком или веточкой освящённой вербы. Сгласно народным представлениям, болезнь должна уйти, когда малыш перерастёт отмеренный рост: «Когда он перерастёт хоть на кроху ту дырочку, то уже проходит испуг. Тут, по соседству, девочка испугалась, и не говорила шесть дет. А я говорю им, что надо припрятать испуг. Раз сделала, второй раз. Сейчас разговаривает, в школу пойдёт» [35].

В основу данного действия могло быть положено убеждение, что волосы являются двойником человека, «в них сосредоточена жизненная сила, любые манипуляции с ними приводили к изменению состояния лица, на которое были направлены действия»; ногти – это «безсмертные» части тела, которые отличаются признаком нетленности [13, с. 51-52].

Существовал способ «отрубания» испуга. Знахарка, положив несколько веточек полыни (аrtemisia аbsinthium l.) накрест, размещала на них младенца. После чего, в соответствии с ростом ребёнка, удаляла остатки растения: «Бабушка кладёт накрест немного травы, положит туда и сюда, чтоб крест получился. Тогда кладёт на нее ребёнка и молитву шепчет. А тогда надо топором накрест отрубить. Ребёнок лежит на том бурьяне, а она у головки прорубает, у ножек, у ручек, накрест прорубает» [23].

Таким образом болезнь пытались «запугать» с помощью железных предметов и одновременно защитить младенца от дальнейшего её прогрессирования. Полынь защищала от несчастья, злых духов [6, с. 81].

Магические свойства железа базировались на вере в его внеземное, космическое происхождение, сверхъестественную способность сакрализовать реальность, организовать жилое пространство человека [17, с. 194].

На Слобожанщине до сих известны верования во «вроки» (сглаз, порчу).

По народным представлениям, болезнь возникала вследствие негативного влияния «дурного глаза»: «Кто-то пришёл, или старый, или взрослый, и позавидовал. Посмотрит и скажет: «О, какой хороший ребёнок»! А она полненькая, хорошенькая. И как он уйдёт, то дитя сразу кричать начинает, врок достал. За пятнадцать минут сгореть может, умереть» [24]. Основными симптомами «вроков» были безсонница, бледность лица, зевота, плач.

«Лечили» «вроки» преимущественно «бабушки, которые умели шептать». Придя к больному ребёнку, они молились и омывали его святой водой, сочетая в заговорах языческие и христианские элементы. К примеру:

При отсутствии знахарок могли выполнять самостоятельно простые магические действия. Мать умывала и поила ребёнка водой. Чаще всего использовали освящённую воду, реже – колодезную. Для усиления лечебных свойств воды, нередко мать добавляла освящённой соли: «Высыпала немного освящённой соли в освящённую воду и умывала ребёнка. То на чистый четверг освящают соль и используют её целый год, она очень помогает от сглаза» [36].

Локальной вариативностью отличается умывание ребёнка в с. Колонтаев Краснокутского района, где малыша умывают помоями – водой, в которой мыли посуду. Согласно народным верованиям, грязная вода являлась «непривлекательной» для «дурного глаза».

При вроках также практиковали метод «слизывания». Мать трижды накрест лизавала лицо ребёнка от лба к подбородку – по вертикали, лоб – по горизонтали, при этом каждый раз сплёвывала в сторону и приговаривала: «Какая мать народила, такая мать и отходила рождённого, крещённого [имя]». Действия были основаны на веровании в лечебные свойства слюны, которую уподобляли воде; слюне здорового человека приписывали способность уничтожать болезни [13, с. 29]. Нередко «слизывание» дополняли следующими действиями: мать клала младенца на расстеленный мешок и трижды переступала через него. При этом произносила: «Какая мать народила, такая и отходила» [14, с. 33].

Растранёным было мнение о том, что «вроки» можно было «сдуть». Мать или знахарка трижды дула на лицо ребёнка, каждый раз сплевывая в сторону. Действие сопровождали заговором:

На контактной магии основывался метод «вытирания вроков»: мать вытирала лицо ребёнка обратной стороной своей сорочки или юбки (снова встречатся формула – грязное «непривлекательно» для вроков).

Наиболее тяжёлой болезнью считалась в народе эпилепсия. Основная причина заболевания, по мнению знахарок, – не вылеченный вовремя испуг: «Это тот самый испуг, ты перепугалась, а твои родители не очень хорошие были и вовремя не пошли к бабке. И испуг переходит в эпилепсию. Тогда вот что получается – ребёнок падает, бьётся» [24].

Народные названия эпилепсии – «падучая», «чёрная слабость», «чёрная болезнь» – свидетельствуют о том, что в этимологии слова сохранена дохристианская основа. Эпилепсию объясняли вселением в организм младенца злого духа – «нечистого». Лечение эпилепсии основывали на очистительной магии, направленной на изгнание из организма ребёнка нечистой силы. С этой целью имитировали повторное рождение ребёнка. Мать, сняв с себя нижнее бельё, приседала над лицом больного малыша и говорила: «Чем тебя породила, тем тебя и лечу».

Другой способ – накрытие ребёнка чёрном платком: «Я раз видела, женщина с ребёнком шла и ребёнок на дороге упал. А мама уже знала, что с ним бывает, и она большой платок чёрный, тёмный, достала, и накрыла ребёнка. А он прямо на дороге лежал» [27]. Подобные действия символизировали временную смерть младенца, его переход в «другой» мир, где останется болезнь. Использование чёрного платка связано с семантикой чёрного цвета, который ассоциировался с тьмой, землёй, смертью, нечистью, чужим, злым (демоническим) началом, потусторонним миром [5, с. 36]. Также, выбор чёрного платка можно объяснить тем, что он связывает народное название эпилепсии с атрибутом её лечения: «чёрная болезнь» – чёрный платок.

В отдельных местностях обнаружены сведения о накрытия ребёнка в момент приступа болезни фатой матери. Респонденты из с. Скибивка Чутовского района Полтавской области рассказывали: «Фатой сверху колыбель накрывали, чтоб ребёнок весь был закрыт. Накроют и молятся, и свечку зажгут, и ребёнку потихоньку легче становится» [32]. Отметим, что закрывания фатой колыбели или коляски и сегодня широко практикуют на Слобожанщине.

Типологически эти действия отождествляются с завешиванием лица невесты (имитируют невидимость/незаметность для всякого рода опасности [12, с. 109]. По материалам отдельных учёных, ребёнка также накрывали «рушником из-под пояса» [10, с. 170].

В соответствии с ещё более архаичнымо методом, эпилепсию пытались «передать» умершему человеку: «Умер покойник, и собираются выносить из дома покойника, то кладут ребёнка на порог. И переносят через него гроб с покойником» [23]. Вероятно, в этом действии прослеживается связь с древним культом Предков, верой в то, что здоровье и благосостояние живых зависит от помощи умерших [6 с. 181].

Магические методы широко практиковались при лечении «младенческого» – спазмофилии – склонности ребёнка к судорогам. Одной из причин болезни называли несоблюдение правил «табу» беременной женщиной: «Кошек нельзя ногами трогать, как беременная ходишь. Собак нельзя трогать. Эта шерсть останется в ребёночке, она будет ему в шейку колоть, младенческое будет» [32].

В то же время в некоторых сёлах Слобожанщины респонденты убеждали, что эта болезнь присуствует у каждого ребёнка и выходит из организма во время сна или смеха. «Говорят, что все дети ею болеют. Но одни во сне имеют, и ни мать, ни отец не видят. А есть, что родители увидят, испугаются, схватят ребёнка и везут в больницу. То младенец уже калекой останется, поломает его. Не надо его трогать, как схватило младенческое, надо отойти тихонько» [29].

Главными атрибутами лечения «младенческого» были вода и пепел. Использование воды обусловливалось её способностью смывает нечистое, в том числе и «нехороший взгляд»; пепел с помощью магических свойств огня обезвреживал болезнь. Насыпав пепел на четыре угла купели, знахарка купала ребёнка, затем натирала ему пеплом спину: «Набираем с первого угла купели пепла и начинаем пеплом от головы по спинке ребёнка стирать. Затем, макаем пальцы во вторую кучку, так, чтоб было накрест, и снова стираем. Надо так три раза делать, а потом ещё раз обмыть водичкой ребёнка» [23].

Для «диагностирования» младенческого баба-шептуха процеживала воду с пеплом через тряпку. При наличии болезни на тряпке оставалась шерсть, а пепел скатывался в ком. Завершая «лечение», на перекрёстке дорог выливали воду и выбрасывали пепел. Известно, что болезнь могли «скатывать» со спины больного младенца хлебом (разламывали и смотрели, нет ли там шерсти). Использованый мякиш клали на столбики ворот, чтобы птицы склевали и «разнесли» болезнь [9, с. 38].

В сёлах Слобожанщины общеизвестными были магические практики «лечить» детей без диагностирования болезни. К примеру, знахарка, перекрестив младенца освящённым ножом, произносила:

Согласно народному мировоззрению, любую болезнь можно было «потерять», выбрасив одежду на перекрёсток дороги (в данном случае – перемещение предмета за пределы «своего», освоенного пространства [11, с. 98].

Одиним из распространённых методов лечения была «продажа» больного ребёнка, основанная на представлении, что болезнь возникла в результате споров между родными и крёстными родителями. С целью лечения приглашали «встречных» кумовьёв: «Мать рано утром вышла и видит, что люди идут, а она их не знает. Вышла и стоит, смотрит – женщина идёт. Хоть будет старик, хоть будет подросток, а мать говорит ему: «Идите ко мне ребёнка окрестить». И они уже были как новые кумовья» [35].

Частью обряда была передача младенца через окно (условная граница между «нашим» и «другим» миром). Мать подавала из дома ребёнка новой крёстной, стоявшей на улице.  Подобное действие трактовали как повторное рождение ребёнка [3, с. 140], а передачу малыша ассоциировали с новыми родами.

Для обмана болезни совершали обряд «купли-продажи» ребёнка. Приглашённая женщина передавала матери деньги и сообщала, что теперь это её ребёнок: «Та женщина говорит: «Продай мне ребёнка». А мать говорит: «Сколько мне даёшь»? А она говорит: «Даю тебе десятку». А мать говорит: «Хорошо, возьми». Так «продавали» ребёнка, чтобы «продать» детские болезни» [19]. Деньги завязывали в детскую распашонку (носили девять последующих дней), после чего деньги выбрасывали на перекрёсток.

Нередко с лечебной целью использовали предметы, контактировавшие с покойником. С их помощью болезнь пытались «умертвить» и отправить обратно в потусторонний мир. По народным представлениям, предметы с покойника способны были сделать болезнь мёртвой – подобно покойнику [11, с. 62]. Так, ребёнку на тело привязывали верёвку («путу») с ног покойника: «Брали верёвки (путы), которыми ноги и руки умершему связывали, и как рука или нога болит у ребёнка, или голова, то перевяжут то, что болит. Оно сразу пройдёт, потому, что у мёртвого ничего не болит, тогда и у ребёнка ничего не будет болеть» [28].

Также использовали ленту с погребального венка, платки с могильного креста: «На кладбище вешают платочки, вот мать должна взять тот платочек. Болит или не болит, а такой платочек должен быть в доме. Как стало что-то болеть или у ребёнка, или у взрослого, то взять и завязать, там, где болит» [24]. В описанных методах чётко прослеживаются защитные свойства завязывания, символически означающего создание магического круга вокруг ребёнка.

Таким образом, магические методы лечения занимали заметное место в народной педиатрии Слобожанщины. Традиционно лечение было направлено на «изгнание» болезни из тела младенца. Для этого использовали очистительные свойства воды; имитировали временную смерть и повторное рождение ребёнка; пытались «запугать», «потерять», «обмануть» и «перерасти» болезнь.

Часто применяли вербальную магию, которая сопровождала большинство магических лечебных действий. Сегодня происходит постепенное угасание ряда магических методов лечения на територии Слободской Украины, что обусловлено развитием медицины и повышением уровня медицинской культуры населения.

ОТ РЕДАКЦИИ:

В Ведической Руси наши Предки магией (насилием над духами стихий) не пользовались. Применялось Ведовство – обоюдовыгодный договор с этими духами.

Наши Ведические Предки прекрасно понимали, что любая болезнь – это результат отрицательной Кармы, возникшей из-за нарушения Кона (Заповедей Васевышнего Прародителя). Понимая, что Конъ был нарушен в прошлой жизни (если в этой жизни ребёнок нагрешить ещё не успел), малыша избавляли от болезни с помощью заговоров – договорённости со служебными духами Рода.

Знахари приостанавливали болезнь на срок до совершеннолетия чада. К этому времени его обучали правилам соблюдения Кона. Если совершеннолетний перень или девица вновь нарушали Конъ – дух болезни имел право вернуться в ауру и тело нарушителя и ни один Знахарь или Свещеннослужитель не стал бы его оттуда выдворять. Так служебные духи Рода помогали и помогают каждому из нас придерживаться Заповедей Прародителя, подсказывая верный путь по жизни с помощью Совести и интуиции. Если мы не внемлем их добрым советам, дух болезни не заставит себя долго ждать и проучит нарушителя Дхармы (Жизненного Предназначения).

Поэтому, советуем всем вам, уважаемые читатели, в случае заболевания пройти покаяние перед Всевышним Прародителем и твёрдо встать на путь Дхармы, перейдя на здоровый обзаз жизни, а не бегать по экстасенсам. Они, конечно могут оттянуть кармическое воздаяние, пришедшее в виде болезни, но в очередной астрологический период дух болезни займётся вами с удвоенной силой.

Многие так и умирают, не поняв из-за чего. А из-за того, что раньше они избежали расчёта по кармическим долгам с помощью врачей или экстрасенсов, а теперь дождались полного расчёта с подведением итогов жизни. И нет смысла винить в этом болезнь или Владыку Кармы. Просто трудновоспитуемых «двоечников» всегда отправляют второй раз в тот же класс. В данном случае – на повторное перерождение с теми же Уроками Жизни.

Эсли вам интересна подобная тематика, соведуем прочитать статью: «Баба-повитуха и её функции в народной медицине жителей Полесья в конце XIX - начале ХХ века (на основе экспедиционного материала)».

Справочная литература:

1. Агапкина Т. Сюжеты восточно-славянских заговоров в сопоставительного аспекте / Т. А. Агапкина // Славянский и балканский фольклор. Семантика и прагматика текста. [Вып. 10]. - Москва: Индрик, 2006. - с. 10-123.

2. Арандаренко Н. Записки о Полтавской губернии / Н. Арандаренко. - Полтава, 1849. - Часть II в. - 385 с.

3. Байбурин А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных Славян / А. К. Байбурин. - Ленинград: Наука, 1983. - с. 191. Луна / словарь: Москва.

4. Белова О., Толстая С. Этнолингвистический справочник, общ. ред. Н. Толстого. - П (Перепелка) - С. 143-147. А. В. Белова, С. М. Толстая // Славянские древности. [В 5 т.] / РАН, Институт славяноведения / под: Международные отношения. - 2004. - Т. 3.

5. Белова А. Чёрный цвет в картине мира Славянских народов / А. Белова // Славяноведение. - 2009. - No 6. - С. 36-41.

6. Болтарович С. Народная медицина Украины / С. Болтарович. - Киев: Наукова думка, 1990. - 230 с.

7. Виноградова Л. Заговорные формулы против детской безсонницы как тексты коммуникативного типа / Л.Н. Виноградова // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор. - Москва, 1993. - С. 153-163.

8. Жизнь и творчество крестьян Харьковской губернии: Очерки по этнографии края / под ред. В. Иванова. - Харьков: Издание Харьковского Губернского Статистического Комитета, 1898. - Т. 1. - с. 1012.

9. Иванов П. Этнографические материалы, собранные в Купянске уезде Харьковской губернии / П. Иванов // Этнографические обозрение. - 1897. - No 1. - с. 22-81.

10. Коваленко Г. К народной медицине Малороссов / Г. Коваленко // Этнографическое обозрение. - 1891 - No 4. - С. 169-183.

11. Левкиевская Е. Славянский оберег. Семантика и структура / Е. Е. Левкиевская. - Москва : Индрик, 2002. - 336 с.

12. Маерчик М. Ритуал и тело, Структурно-семантический анализ Украинских обрядов семейного цикла / М. Маерчик. - Киев: Критика, 2011. - с. 325.

13. Мазалова Н. Состав человеческий: Человек в традиционных сомантических представлениях Русских / Н. Е. Мазалова. - СПб. : Петербургское Востоковедение, 2001. - 192 с.

14. Милорадович В. Народные обряды и песни Лубенского уезда, Полтавской губернии / В. Милорадович // Сборник Харьковского историко-филологического общества. - 1897. - Т. 10. - с. 1-223.

15. Сумцов Н. Слобожане. Исторически этнографическая разведка / Н. Ф. Сумцов. - Харьков: Союз, 1918. - с. 239.

16. Троцан Д. Символика дороги в традиционных Украинских обрядах рождения и крестин / Д. Троцан // Этническая история народов Европы. - 2010. - Вып. 32. - с. 118-125.

17. Тупчиенко М. Структурно-организующая функция железа в обрядах, имеющих космогоническое значение / М. Тупчиенко // Материалы к украинской этнологии - 2011. - No 10 (13). - с. 191-195.

18. Быстрый С. Традиционная народная медицина Украинской Южной Слобожанщины: история развития, современное состояние, региональная специфика: Автореф. дис. канд. ист. наук: / Сергей Швыдкой. - М., 2001. - с. 18.

19. Полевые материалы автора. Записано в с. Великая Рублевка Котелевского района Полтавской обл. от Гаркавенко Анны Тимофеевны, 1930 г. н. э.

20. Полевые материалы автора. Записано в с. Великая Рублевка Котелевского р-н Полтавской обл от Якушко Надежды Флоривны, 1959 г. н. э.

21. Полевые материалы автора. Записано в с. Вязовая Краснокутского р-на Харьковской обл. от Жилко Анны Петровны, 1938 г. н. э.

22. Полевые материалы автора. Записано в с. Качаловка Краснокутского р-на Харьковской обл. от Качало Татьяны Николаевны, 1961 г. н. э.

23. Полевые материалы автора. Записано в с. Качаловка Краснокутского р-на Харьковской обл. от Снисар Галины Федоровны, 1937 г. н. э.

24. Полевые материалы автора. Записано в с. Киевляне Богодуховского р-на Харьковской обл. от шутов Екатерины Васильевны, 1939 г. н. э.

25. Полевые материалы автора. Записано в с. Китченкивка Краснокутского р-на Харьковской обл. от Головко Ольги Николаевны, 1957 г. н. э.

26. Полевые материалы автора. Записано в с. Китченкивка Краснокутского р-на Харьковской обл. от Ткаченко Анастасии Поликарповна, 1929 г. н. э.

27. Полевые материалы автора. Записано в с. Ковалево Котелевского района Полтавской обл. от Мяло Анны Пантелеймоновны, 1927 г. н. э.

28. Полевые материалы автора. Записано в с. Колонтаев Краснокутского р-на Харьковской обл. от Собко Галины Степановны, 1955 г. н. э.

29. Полевые материалы автора. Записано в с. Константиновка Краснокутского р-на Харьковской обл. от Ганусов Брониславы Павловны, 1942 г. н. э.

30. Полевые материалы автора. Записано в с. Крысино Богодуховского р-на Харьковской обл. от нежиды Варвара Антоновна, 1929 г. н. э.

31. Полевые материалы автора. Записано в с. Михайловка Краснокутского р-на Харьковской обл. от Гайдамаки Людмилы Федоровны, 1950 г. н. э.

32. Полевые материалы автора. Записано в с. Скибовка Чутовского р-на Полтавской обл. от Щербань Татьяны Викторовны, 1945 г. н. э.

33. Полевые материалы автора. Записано в с. Слободка Краснокутского р-на Харьковской обл. от Замогляд Веры Федоровны, 1940 г. н. э.

34. Полевые материалы автора. Записано в с. Слободка Краснокутского р-на Харьковской обл. от Яфименко Марии Григорьевны, 1936 г. н. э.

35. Полевые материалы автора. Записано в с. Степановка Краснокутского р-на Харьковской обл. от Вилинской Лиды Яковлевны, 1939 г. н. э.

36. Полевые материалы автора. Записано в с. Хрущева Никитовка Богодуховского р-на Харьковской обл. от Каплуновькои Нины Васильевны, 1937 г. н. э.